Сталин, в конечном итоге, переиграл фюрера, обеспечив себе нейтралитет Японии и союз с США и Англией. И не в последнюю очередь благодаря тому, что не дал ни малейшего повода расценивать СССР как агрессора или провокатора. Только в этом свете и следует рассматривать знаменитое заявление ТАСС от 13 июня 1941 года. Оно адресовалось, в первую очередь, правящим кругам англосаксонских держав. “Английская печать” выставлялась в нем источником “ложных слухов” о том, будто: “1) Германия… предъявила СССР претензии территориального и экономического характера…; 2) СССР будто бы отклонил эти претензии, в связи с чем Германия стала сосредотачивать свои войска у границ СССР с целью нападения на СССР; 3) Советский Союз, в свою очередь, стал будто бы усиленно готовиться к войне с Германией и сосредотачивает войска у границ последней”. Это было прямое предложение правящим кругам Англии, а равно и США, заявить о своей недвусмысленной позиции в преддверии неизбежной германо-советской войны.
Далее, заявление, как известно, объявляло “лживыми и провокационными” любые сообщения о предстоящей войне, а частичную мобилизацию Красной армии объясняло летними маневрами. То есть не отрицался факт военных приготовлений СССР к отражению германского нападения (потому что прикрывать таким способом собственное намерение напасть слишком неуклюже; в этом случае лучше было бы молчание). Но тем самым делался прямой вызов Германии, чтобы та присоединилась к советскому заявлению о намерении соблюдать пакт о ненападении. Молчание Германии как раз и означало бы наличие у ее руководства четкого намерения начать агрессию.
Как мы знаем, Берлин промолчал. Более того, на предложение советского правительства принять 18 июня в Берлине Молотова, имеющего целью выяснить некоторые вопросы, германская сторона также ничего не ответила.
Все это могло означать только одно: нацистская верхушка окончательно решилась на войну с Россией.
Данные факты не могли пройти мимо внимания западных руководителей. Пока от них не было получено каких-то однозначных сигналов, было рискованно предпринимать слишком очевидные шаги по подготовке к войне, вроде приведения войск в состояние боеготовности и их выдвижения на исходные позиции для обороны.
Последние сомнения отпали только 21 июня. В этот день вернувшийся в Лондон посол США в Англии Дж. Уайнант передал Черчиллю личное послание президента Рузвельта, которое гласило: “Президент США поддержит любое заявление, которое может сделать премьер-министр, приветствуя Россию как союзника”>230