Прекрасные белоснежные одежды повелителя лескатов сверкали серебром. Великолепное шитьё покрывало полы камзола, широкие манжеты и высокий воротник, не позволяли мужчине опустить свой подбородок, хотя в этом и не было особой надобности. Сколько Трой помнил отца, тот всегда был полон высокомерия. Миклос сделал несколько шагов по просторному нижнему залу и длинная накидка, мягкими складками легла у его ног.
— Ты продолжаешь делать вид, что не понимаешь всей важности нашей миссии!
— Я прекрасно понимаю твой голод до драконьих земель! — прорычал Трой, сжимая руки в кулаки.
Тёплый порыв ветра колыхнул лёгкие шторы, которые, словно крылья взметнулись за спиной юноши.
— Ты так жаждешь Бриартак, что потерял сон! Что в этих землях такого особенного? Из-за гнездовий иманолов? Шахты субиров не дают тебе покоя? Или близость к порту Скендера?
— Как ты посмел снять перчатку перед жалким приёмышем? — игнорируя вопрос сына, холодно произнёс Левен.
Голубые глаза мужчины сверкнули льдом, и он тряхнул головой, убирая за спину длинные пряди белых волос.
— Он сын эйслин Кайонаодх, — мрачно хмыкнул Трой, и на его губах заиграла презрительная усмешка, — и кажется, спутал все твои планы, отец. Жалеешь, что мальчишку не проглотил макои? Вот была бы удача, верно?
— Глупый мальчишка… — нервно выдохнул Левен, — ступай! Приведи себя в порядок!
— Я не желаю присутствовать на Совете, — кинул ему Трой, убирая руки в карманы перепачканных штанов.
Он до сих пор ощущал тепло от ладони рыжего мальчишки. К чему вообще идти во дворец, когда есть вполне законный претендент на Бриартак? Он должен смотреть в глаза эйслин, которая схоронила всю свою семью? Принимать из рук короля символичный меч, которого по закону чести и касаться не должен был! Проклятье!
— Вар Кайонаодх будет защищать свой род и право на наследование. Мне там не место… — сухо отозвался молодой человек, — ты забыл о чести, отец?
Трой не стал дожидаться ответа Левена, и прошёл мимо, направляясь к широкой лестнице за его спиной. Юноша взбежал по ступеням, затем теряясь в одном из коридоров второго этажа, оставляя лорда Миклоса наедине со своими мыслями.
— Что если я никогда не забывал о ней, сын? — Левен заложил руки за спину и неспешно вышел на открытую террасу.
Рассвет плавился над горизонтом, пробуждая Аделхейт, и добавляя позолоты волосам мужчины. Он опустил ладони на прохладный каменный бордюр и на мгновение закрыл глаза. Он ждал этого дня. Ждал и боялся. Но об этом не собирался сообщать строптивому мальчишке. Ни одной живой душе не мог признаться эйсель Миклос о том, что заставляло его сердце сжиматься в груди, а каменную ограду укрываться сверкающим слоем льда.