К примеру, ее дочь Лиза все сидела, согнувшись, в конструкторском бюро чертежницей. Там их таких было много — двести человек. Вера Григорьевна сокрушалась оттого, что дочка никак замуж не выйдет. Однажды сослуживец пришел с шампанским. Сидим у них: я с сыном на коленях, Лиза, дочь, Вера Григорьевна. Напротив нее «жених» и подруга моя. Вера Григорьевна всегда на колени скатерть клала — ноги у нее не сходились от сильной полноты. А так расставит ноги врозь — и порядок. «Жених» с надутыми венами опустил под стол бутылку шампанского, чтоб в случае чего нас не обрызгать. И надо же! Пробка стрельнула под юбку, между ног Веры Григорьевны. Она крикнула, упала на спину поперек тахты и разразилась таким «красноречием», что мы чуть не полопались от смеха.
Жили они скромно. Какие там деньги! Все на книги тратили да читали запоем. Разве так замуж выйдешь?
Меня любили. Была у них брошь с изумрудным камушком.
— Нонк! Надень брошь…
Это если я шла куда-нибудь в важное место…
Отвлеклась — ну ничего! На хорошего человека.
Так вот, значит, мама приехала. Наташка в восьмом классе, сын еще маленький. Я на репетиции. Муж где-то в киноэкспедиции. Борщ кипит, белье полощется. Мама крутится, ждет к обеду. Глядь — машина черная подъезжает. Выходит дяденька и, узнав, что меня нет, отдает маме конверт для передачи. Та закаменела, глядя на нестандартный конверт с вышечкой в уголке.
…Где виноватые? Что будет?.. Кому письмо? Нонке…
Опять вижу: мама ни жива ни мертва.
— Что?
— Ой, дочка, письмо… Важное. Ты глянь, какое важное…
Беру конверт как гремучую змею, нюхаю. Ничем не пахнет. Извлекаю лист с такой же на уголке башенкой, как на конверте. «Нонна, дорогая, зачем ты сделала вид, что не заметила меня?..»
— Ну, Вера Григорьевна! Дура одна лазит и лазит за мною по пятам.
— Вот сука! — охотно включается соседка.
— Да, может, она и хорошая… Но мне на дух не нужна. Эля, дочка замминистра. Не бойся, мама! Ей в голову вдарило — дружить! И на спектакль ходит, и на улице перестревает.
— Так это ж хорошо, что дружить… Люди уважают, значит, — говорит мама.
— Ой, мама! Если я актриса, то со всеми должна дружить? Я ж тоже человек — кто-то и не по вкусу.
— Потерпи. Пускай. Человек походит, походит да и перестанет.
— Эх, тут написано: на дачу в гости в субботу. Машина придет. На какую дачу?.. На черта они мне сдались!..
Мама надолго замолчала, взяв в руки письмо. И как прежде, нашла лучезарный, верный вариант:
— А съезди, доченька, чего на рожон лезть. Сыночка возьми — и прокатитесь.
Я не ответила — мне всегда претила людская навязчивость. Мама положила руку мне на плечо и убедительно сказала: