Стук. Щёлк-щёлк.
−̶ И что с тобой случилось? −̶ спросила я. −̶ То есть, Боже, Джонатан. Ты, правда, пытался покончить с собой?
Стук. Щёлк-щёлк.
−̶ Собираешься стать моим терапевтом?
−̶ Я просто не понимаю.
Стук. Щёлк-щёлк.
−̶ Хреново у тебя с этим, −̶ ответил он.
−̶ Я −̶ твоя сестра. Я хочу знать.
−̶ Это не твоё дело.
Стук. Щёлк-щёлк.
−̶ Это был папа? Это из-за того, что он был с Рейчел, когда она…
Он швырнул шарик о горизонтальную поверхность, от чего тот подскочил к потолку.
−̶ Закрой свой рот!
−̶ Успокойся, Джон.
−̶ Успокоиться? Я, естественно, послушаю твоего совета. Ты — ебаная неконтролируемая наркозависимая девчонка, которая занимается Бог весть чем. Я даже не хочу говорить больше, потому что ты −̶ моя сестра, но я читаю газеты, ладно? Ты исчезаешь на месяцы, показываешься на Пасху, и больше тебя никто не видит. Даже сраные папарацци не могут тебя найти. А потом тебя арестовывают, и дерьмо выплёскивается наружу. Теперь ты хочешь сказать мне, чтоб я все держал под контролем? Я даже не хочу, чтобы меня с тобой видели!
−̶ Я знаю, кто я, Джон. Я чертовски хорошо знаю, кто я, и лучше тебя знаю, кого, с кем и когда должны видеть. Вот почему ты не слышал обо мне месяцами. Ясно? И пошёл ты нахер!
−̶ Я просил их держать тебя подальше от меня, −̶ произнёс он, указывая на меня ракеткой для пинг-понга. −̶ Ты испытываешь моё кончающееся терпение.
Он был мальчиком в теле мужчины. Я знала о множестве его вспышек гнева. Он был таким же неконтролируемым, как и я. Я пыталась сдержать бурную реакцию, потому что знала, что кто-то близко наблюдал за мной. Мне не нужно было прерывать зрительный контакт с моим братом, чтобы узнать это. Я набрала побольше воздуха. Он был моей семьей.
−̶ Меня только что выпустили из одиночной, −̶ сказала я, понизив голос. −̶ Я пробыла там два дня, но показалось, что неделю. Соберись со своим дерьмом. Здесь за потерю контроля придётся заплатить высокую цену. Им хорошо платят, и они делают то, что хотят. Они накачают тебя лекарствами и запрут. Они свяжут тебя так надолго, как захотят.
Быть старшей сестрой имело свой весе, потому что на его лице я увидела, как до него стало что-то доходить. Его руки всё ещё были напряжены, и подбородок всё ещё выпирал вперёд, но в какой-то степени он принял подарок, который я ему дала.
−̶ Обещай мне, −̶ сказала я, протянув руку. −̶ Обещай, что не расклеишься.
Он опустил свою ракетку и принял мои объятья.
−̶ Я не могу поверить в то, что она мертва. Это −̶ моя вина. То, что её семья делала с ней, было неправильно. Я не мог с этим жить. Животных обычно усыпляют из соображений гуманности, а я как раз такое животное.