— Ну, как тебе в хате? — Спросил один небритый зэк.
— Ничего, жить можно. — Окидывая взглядом девятерых соседей, ответил Макс.
— За что подсел? — Задал вопрос здоровенный коренастый мужик, подошедший к кровати.
— Убийства, грабеж. Завалил пару копов, но меня подранили и взяли.
— Молодца,… а я идейный. Воевал за свою свободу.
— Слава Амадану!!! — Выкрикнул кто то.
— Понятно. Я тоже в его рядах воевал. — Стараясь вписаться в компанию, сказал Макс.
— Где был?
— На «Бородавке».
— Слушай, и я тоже…да, да припоминаю я, ты вроде в военной форме был, в форме Федералов!
— Я… Я перебежал, я жизнь свою спасал.
— Братья, да это наседка. По любому стукач.
— Эй, трепло, следи за базаром. — Вставая с кровати, рявкнул Макс.
Амбал, каким то незаметным движением бросил кулак в сторону Макса и тот перевернувшись через кровать грохнулся возле тумбочки.
Сквеа встал, потирая ушибленную грудь, здоровяк продолжал наступать зажимая Макса между кроватями. Сквеа нащупав на тумбочке карандаш, взял его, чуть отведя руку за спину, и сделал вид, что страдает от боли, потирая левой ушибленное место. Амбал с размаху ударил ногой снизу вверх. Сквеа, заблокировав ногу левой рукой, воткнул карандаш в ухо открывшемуся врагу. Взвизгнув он осел на колено, а Макс резким движением сломал карандаш и зэк потерял сознание от болевого шока.
Конвоир, заметив потасовку открыл дверь и вошел в камеру. Все тут же построились у стен согласно номерам. Только Макс и поверженный здоровяк остались где стояли.
— Что вы его так боитесь? — Сказал Макс, глядя, как все шарахнулись от конвоира как черти от ладана.
Сквеа спокойно миновал мимо нордического охранника и встал в квадрат № 9. Проходя около конвоира Макс, имел неосторожность слегка дотронуться черного комбинезона вертухая. Сквеа, содрогнулся от вспышки боли охватившей все его тело. Боль была такая, будто он ударился обоими локтями об угол стола. По нервным узлам в локтях и стопах проскочила и погасла молния боли.
— Ну, как тебе? — Похлопывая по плечу Макса, злорадствовал надсмотрщик.
Сквеа вновь забившись в конвульсиях, рухнул на пол.
— Этого в лазарет, а новенького в карцер на трое суток. — Скомандовал конвоир своим помощникам. Оба зэка сами «с удовольствием» выполнили указание.
Карцер оказался маленькой одноместной цилиндрической камерой. С верху шел тусклый свет, а по стене медленно стекали струйка воды. На полу располагалась воронка видимо для того что бы справлять нужду. Вонь стояла неописуемая, видно из карцера недавно вывели очередного посетителя. Садиться было неудобно — колени упирались в стену. Долго стоять — утомительно. Макс с каждым часом чувствовал усталость. Время текло крайне медленно. Сквеа пил воду, прислоняясь губами к стене, разминал массажем затекшие конечности, засыпал стоя как лошадь…Казалось он был на пороге к вечности, вечности в аду. Наконец дверь карцера резко ушла в бок, и Макс вывалился на пол к ногам конвоиров. Вяло проделав путь обратно в камеру, Макс уселся на койке. Макс был голоден как волк и казалось съел бы целого теленка за раз. Подойдя к пищевому синтезатору, он нажал на кнопку и как учил конвоир, сказал: