— В куне серебра больше, она тяжелее, а дирхем тоненький, легкий. Но зато дирхем — монета, а куна — просто кусок серебра. Ходок говорил, что дирхем в любой стране берут, а кунами только у нас рассчитываются. В других странах куны надо сначала на монеты обменять, а потом уже на торг идти, и от этого убыток выходит.
— Выходит: так на так?
— Не-а, если ты только у нас собираешься торговать, то куна дороже, а если тебе монеты нужны, то дирхем дороже.
«Блин! И тут деревянный неконвертируемый. До копеек еще больше трехсот лет осталось, рубль как монета и вовсе при Петре только появится, а все проблемы уже в полный рост».
— А сколько дирхемов в динаре, не знаешь?
— А они все разные. Потертые, обрезанные, Ходок говорил, что до нас новые, полновесные не доходят. Менялы в Киеве их не поштучно, а на вес обменивают. Если серебро на серебро менять, то за монеты и полтора веса взять могут, даже больше. Невыгодно. А если золотую монету на серебряные разменивать, то берут по весу один к двенадцати или к пятнадцати, смотря еще какая монета золотая. Есть греческие солиды, сами греки их номизмами называют. Золотые, но Ходок говорил, что их лучше не брать, в них золото плохое, греки туда добавляют что-то. То есть в старых солидах золото хорошее, но они потертые или обрезанные, а новые вроде и блестят, но золото в них с примесями. Хуже динаров.
— А еще какие ты монеты знаешь?
— Есть еще какие-то монеты латинские, но я их не видел. Ходок латинян ругал, говорит, они сговорились к нам монеты не возить, а товар на товар обменивать.
«Блин, ну как домой вернулся! Цивилизованный Запад давит русских варваров экономическим рычагом. Цивилизованный, как же! Меньше ста лет, как этих цивилизованных начали учить носить нижнее белье, мыться и отличать закуску от десерта. Учили две королевы — датская и французская и одна императрица — германская. Все три — дочери Ярослава Мудрого. Цивилизация, мать их… Будем справедливы: мавры европейцев тоже учили, другими методами, но примерно тому же самому. Однако дальше Испании эта наука не пошла».
— Ну вот видишь: и ты меня поучил.
— Да разве ж это учеба? — удивился Роська.
— Но знания-то новые я получил? Значит, учеба.
«Интересно, почему князья монету не чеканят? Потому, что на Руси своего серебра нет? Или потому, что как истинные аристократы торговлей не интересуются? Вообще, как-то они странно управляют, как будто временно здесь, хотя сидят-то уже больше двухсот пятидесяти лет. Блин, что ТАМ, что ЗДЕСЬ — Запад давит, потому что свои власти мух не ловят. Вернее, ловят, но исключительно для себя любимых. Тогда какая, к хренам, разница? Ах, во всем были виноваты коммунисты, а теперь нас будут любить! Ага! Разве что плотски, во все дыры разом. ЗДЕСЬ про коммунизм ни слуху ни духу, а все то же самое».