И пока я стоял в той пробке, вокруг моей машины раздавался отчетливый треск. Это разрывались шаблоны.
***
Жизнь с малышом – как в армии. Кто-то лысый и толстый целый день орет, и постоянно хочется спать.
***
Какие мы знаем виды сна? Сон, бессонница. Еще дремота, может быть. Родителям малышей известно гораздо больше видов сна. Сморило. Колобродит. Щемит. Возюкается. Кемарит. Похрапывает. Вырубился. Глаза на пять копеек. Разоспался. Недопереспал. Перенедоспал. Недозаснул.
***
Говорят, дети быстро растут. Ерунда. После двухнедельной командировки я рассчитывал, что Артем встретит меня словами: «Папа, я устроился на работу на детскую китайскую фабрику контрафакта, ты можешь больше не работать». Но нет. Он встретил меня в своей кроватке все с тем же скептическим выражением лица: «Чего подошел? Сиська есть? Нет? Тогда зови следующего».
***
Похоже, с именем для сыночка я все-таки просчитался. Эта новая мода давать детям странные древнерусско-хипстерские имена – нечто, конечно. Я уже представляю малышей, которые возвращаются из детского сада домой со словами: «Мама, папа, меня мальчишки дразнят!» – «Кто, кто, тебя дразнит, маленький?» – «Аскольд, Гермоген и Сварог! Они говорят, у меня дурацкое простое имя, как у всех!» – «Это все твой папа виноват, люмпен проклятый. Фантазии ноль. Ты прости нас, Мефодий».
***
Артем – интеллектуал. Самый малолетний в стране – в свои-то несколько месяцев. Он успокаивается, если читать ему стихи. Правда, бывают нюансы. Например, декламируешь ему с придыханием: «Машенька, я никогда не думал, что можно так любить и грустить», а он смотрит на тебя таким проникновенным и вдумчивым взором и одновременно протяжно и смачно пукает. Или улыбается во весь рот и агукает, пока ты ему, сюсюкая, произносишь: «Умер быстро. Лихорадка. По торговым он делам сюда приплыл, а не за этим».
***
После рождения Артема я стал крайне раздражителен. Меня раздражают гордые владельцы тюнингованных консервов, не пропускающие тебя на пешеходном переходе с коляской. Раздражают крашеные тетки с пунцовыми лицами, с дохлыми лисами вокруг шеи. Эти тоже не пропускают на узких улочках во дворах, так что ты вынужден съезжать на обочину. Они же проходят мимо коляски, не понижая голоса, продолжая проклинать кого-то в своих бюджетных телефонах. Раздражает соль русской нации – алкаши на комариных ножках, которые дымят рядом с ребенком, спорят на лавках друг с другом о своих дешевых экзистенциальных кризисах и разве что не срут тебе под ноги. Не меньше раздражает все это новое татаро-монгольское иго в от-кутюр-от-черкизон, которое позволяет себе смотреть вслед твоей жене, гуляющей с ребенком, так, как будто они сверху Делон, а снизу Дуэйн «Скала» Джонсон. Раздражают вечно жужжащие вокруг, матерящиеся подростки со своими выцветшими до времени девочками-дворняжками. Раздражают чахоточные врачи в государственных поликлиниках, которые лечат твоего ребенка по методике «Окей, гугл». Раздражают встречные старухи со скомканными от беспутной жизни лицами, прожигающие тебя взглядом насквозь. От таких инстинктивно хочется закрыть коляску своим телом, потому что их ненависть идет впереди них.