Мы покатились по полу, и я то и дело прекращал целовать ее, чтобы взглянуть на нас в зеркало. Сид тоже посматривала в него. И то, что мы там видели, вызывало в нас еще большее желание поцелуев.
Мы были уже совсем готовы перейти к делу, когда Сид вскрикнула:
— Ой!
К ее спине что-то прилипло.
Она перевернулась на бок и отлепила с себя смятую «Рейсинг пост».
Она нахмурилась. Потом усмехнулась.
— «Рейсинг пост»? — спросила она с неподдельным супружеским изумлением. Она держала газету между большим и указательным пальцами, словно собиралась провести судебную экспертизу. — С каких пор ты начал читать «Рейсинг пост»?
На самом деле я начал читать эту газету довольно давно. Она просто не замечала.
— О, — сказал я. — Почитываю иногда.
Я поцеловал ее в шею, в лоб, в ушко.
Но ее смех стал натянутым. Трудно оставаться в настроении, когда кто-то так смеется.
— Весело, — сказала она.
Вы замечали, когда кто-то говорит: «Весело», это никогда, даже отдаленно не забавно? Сказать «весело» — значит окончательно убить юмор. И все остальное. Я перекатился на спину. Сид скрестила ноги и начала перелистывать страницы «Рейсинг пост».
Некоторое время спустя я понял, что она смотрит на меня.
— Что ты делаешь? — спросила она. Сид больше не улыбалась. Веселье закончилось. Без следа. — Ты ведь не… Я не верю, Гарри. Ты ведь действительно не… играешь на деньги?
Я сел.
— Я никогда не думал об этом как об игре на деньги, — сказал я. — Это просто — ну, ты понимаешь. Небольшие ставки. Так, для смеху.
Она встала, поправила белые шорты. Тяжело опустилась на диван. Глотнула кофе, продолжая изучать «Рейсинг пост», словно там могли открыться темные тайны моей души. Потом со стуком поставила на столик чашку с кофе. Он расплескался по столику.
— Для смеху? — переспросила она. И снова повторила, более громким голосом: — Для смеху?
Я поднялся с пола и взял свой кофе как раз в тот момент, когда она швырнула в меня каталог кухонной техники. Он слегка задел мою руку, но мне показалось, что в меня бросили тяжелый телефонный справочник или большой кирпич. Я чертыхнулся и чертыхнулся снова, потому что почти весь кофе выплеснулся мне на рубашку и джинсы.
— Господи, Сид, — выговорил я, поставил чашку и вышел, чтобы почистить одежду.
Она направилась вслед за мной.
— Ты видел все эти счета в верхнем ящике? — спросила она. — Все эти счета красного цвета, Гарри? Счета за газ, электричество и всякое подобное дерьмо, на которое нам нужны деньги?
Я подошел к раковине и сдернул с крючка кухонное полотенце. Все было бесполезно. Надо было сменить одежду, принять душ, начать сначала.