Кен посмотрел на Пэта.
— Он уже угадал пару победителей, этот везунчик.
Потом снова повернулся к другу:
— Когда только закончится твоя полоса везения?
Синг Рана не поднял глаз от «Рейсинг пост».
— Это не полоса везения, — проговорил он. — Это эра.
Кен лизнул край «Ризла» своей самокрутки, и в этот момент собаки промчались мимо нас, направляясь к загонам.
— Единственный Парень, — вздохнул он, и мне понадобилась пара мгновений, чтобы понять, что он говорит про шестой номер.
Пэт изучал бланк.
— У Единственного Парня мало шансов, — задумчиво сказал он. — Каждый раз проигрывает в тринадцатом забеге.
Он взглянул на красные номера, мелькающие на табло соревнований:
— Почти все ставят на Энергичного Дружище.
— Но Единственный Парень чует кровь, — продолжал настаивать Кен.
Он сделал глубокую затяжку, и у него начался приступ кашля. Когда приступ закончился, Кен прищурился на нас из-под очков. На его глазах от натуга выступили слезы.
— Если они почуют кровь, их уже не остановить, — твердо сказал он, затянулся в последний раз и отбросил окурок.
Тот упал на старую каменную лестницу, рассыпая искры.
— Поторопись, — шепнул мне Кен.
Я кивнул. Мы с Пэтом спустились к ограде, где ожидала целая шеренга букмекеров, и он сделал нашу ставку — двадцать пять фунтов. Все или ничего.
— Четвертак на выигрыш Единственного Парня от юного учащегося, — сказал букмекер, а его ассистент это записал. — Удачи, сынок.
Шум нарастал, пока мы пробирались обратно. Это был тот эйфористичный, мимолетный миг, когда каждый еще верит в то, что его ставка победит. Собаки были в загонах.
Металлический заяц начал свой нелепый бег.
Пэт предложил Кену сигарету, но тот покачал головой. Старик улыбнулся мальчику. Они снова стали смотреть на загоны. Собаки выскакивали из загонов, дверцы за ними лязгали, а потом слышался лишь топот лап по песку и шумное дыхание. Их языки свисали из пастей, словно странные розовые ящерицы. Крики мужчин и мальчиков заглушали металлический грохот зайца.
Единственный Парень с такой скоростью выскочил из загона, словно опаздывал на ужин. Энергичный Дружище висел у него на хвосте, но постепенно отставал, и на финальном круге Единственный Парень был уже далеко впереди. Пэт и Кен подпрыгивали на месте, вцепившись друг в друга, и на финальной прямой Синг Рана лишь улыбнулся и покачал головой, не веря своим глазам.
— Он чует кровь! — вопил Кен. — Он чует кровь! Я же говорил!
Единственный Парень пересек финишную линию, и Кен отвернулся, вцепившись в школьный пиджак Пэта, а его лицо светилось торжеством.
Потом на его глаза словно набежало облако, и, когда все люди вокруг стали бросать на землю свои проигравшие билеты, я увидел, как из него выходит жизнь, будто ее кто-то высасывает. Пэт все еще улыбался, а Синг Рана хлопал его по спине, и оба смотрели на дорожку, где борзые окружили зайца. Он уже не двигался, и собаки тыкались в него намордниками.