— Мик Гримвуд, — представился мужчина и пожал нам руки.
По его акценту невозможно было догадаться, что он вырос в этом городе, в этой стране.
— Из Мельбурна, — кивнул я. — Ваш отец много о вас рассказывал.
Мы все посмотрели на старика.
Он очень исхудал. Я только сейчас это увидел. Лицо Мика было зеркальным отражением Кена в молодые годы, и когда он встал возле кровати, я осознал, как сильно исхудал его отец.
— У него есть паспорт? — спросил Мик.
Я был ошеломлен:
— Паспорт?
Я вспомнил о том, как рылся в ящиках комода у Кена дома, и о том, что видел выпотрошенное содержимое этих ящиков, разбросанное по всей крохотной квартирке.
Видел ли я паспорт среди остатков его прошлой жизни?
Я не мог вспомнить.
— Не знаю, Мик, — ответил я.
Мы с Пэтом переглянулись. Парень явно устал после многочасового перелета, да еще горе подкосило его. Я хотел быть с ним любезным.
— Но он очень болен, — сказал я. — Ваш отец действительно очень болен.
Он нетерпеливо вздернул подбородок, и внезапно стало понятно, что он до кончиков ногтей сын своего отца.
— Я знаю, как сильно он болен, — ответил он, — и именно поэтому мне нужно знать, есть ли у него паспорт.
Кен шевельнулся во сне. Его сын от волнения сжимал и разжимал руки.
— Я говорил ему всегда держать паспорт наготове. Тысячу раз говорил, черт подери.
— Ему лучше, — буркнул Пэт, и я попытался взглядом остановить его, так, как делал всегда. Но это больше не действовало. — И все-таки, — настаивал мой мальчик, — немного лучше. Ты сам говорил.
Я попытался остановить это безумие.
— Мик, — проговорил я. — Вы действительно считаете, что он в состоянии куда-то ехать?
— Это будет поездка в один конец, — ответил Мик.
И тут до меня дошло.
Кен наконец-то поедет в Австралию.
Не чтобы жить.
Чтобы умереть.
Полиция проводила облаву на квартиры.
Голубые огни вращающихся сирен на крышах полицейских машин с четырех сторон дома придавали всему происходящему странно праздничный вид. Дети носились на велосипедах по дорожкам, вопя от радости, что в такой поздний час их еще не загоняют в постель. Жильцы дома выходили на улицу, чтобы посмотреть на бегущих по лестнице офицеров в кевларовых бронежилетах. Некоторые уже добрались до верхнего этажа, выкрикивая приказания открыть двери. Они были прямо над квартирой Кена. Они пришли за Старыми Парнями.
Во дворе стояли три полицейские машины и фургон, все с вращающимися дискотечными фонарями на крышах, все припаркованные там, где им вздумалось. Я вышел из машины, Тайсон подошел ко мне, задумчиво обнюхал мне ногу, словно вспоминая добрые старые времена. Прочный кожаный поводок с серебряными шипами волочился по земле. Я потрепал его по голове и взглянул на квартиры, где копы начали ломать двери.