Гибель колдуна всё же дала результат — мои спутники освободились от чар и сразу же включились в сражение. Меч Роберта, сияя синим светом, глубоко врезался в спину наседающей на меня твари. Секира дворфа вошла в череп другой, пробив её, наверное, до шеи. Монстр со скрежетом распался, обратившись в дым, который вскоре рассеялся. Втроём мы раскрошили следующую тень, и она растаяла, как и первая. Уставший, я уселся на пол и снял защитные чары, потом изменил руки. Всё тело было в порезах. Шери побежала в прихожую и вскоре вернулась с коробочкой, в которой была какая-то мазь. Она помогла мне снять рубашку и стала смазывать мои раны. Похоже, когти тварей были ядовиты, моё тело очень медленно и с трудом восстанавливалось. Но после мази процесс заживления ускорился.
Пока мы с Шери сидели на полу, Роберт подошел к телу Вайкеса и стал что-то искать. Вскоре он вернулся, показывая круглую металлическую пластинку, на которой была изображена девятихвостовая колючая плеть. Лицо у него было взволнованное.
— Знак жреца Ловиатар по прозвищу Усердная Плеть. Она богиня боли, агонии, пыток, мучений и страданий. Нужно обыскать дом и узнать, что случилось с Кригом.
Сперва остальные осмотрели второй этаж, ничего не обнаружив, затем пошли в подвал. Мои раны уже затянулись, я надел чистую рубашку и пошёл за ними. Когда спустился по ступенькам, увидел Шери, которую рвало около двери.
Пройдя внутрь, увидел оторопевших Роберта и Фигнара, которые с ужасом смотрели на стол посреди комнаты. Я перевёл взгляд, и меня замутило. На столе лежало то, что раньше скорее всего было человеком. Со снятой кожей и раскрытой с хирургической точностью грудной клеткой, из которой были вынуты органы. Они были повешаны на специальные подставки и всё еще оставались соединены с телом. Нервы из рук и ног были вынуты и натянуты, как паутина на железных дугах. И всё это было живо, сердце всё ещё билось, и существо издавало хлюпающие звуки, смотря на нас единственным глазом.
Рядом к стене было прикреплено тело, раньше принадлежащее женщине, оно было прибито гвоздями за руки и ноги, в которых наверно уже не осталось целых костей. В тело входило множество трубок, по которым постоянно подавался раствор. Она издавала звук, проходящий через её зашитый рот.
— Во имя Горма, — прошептал дворф. — Каждый раз, когда я думаю, что уже видел весь ужас Планов, встречаю нечто ещё ужасней. Жестокость воистину не имеет границ.
Бледный Роберт подошёл к столу и с печалью в голосе произнёс:
— Прощай, друг, мы убили эту тварь. Пусть твоя душа летит в лучший мир. Затем он проткнул ножом сердце Крига, и подойдя к женщине, проделал то же и с ней.