Она изо всех сил зажмурилась, давая понять, что ни за что не подчинится, и тут же с ужасом ощутила, что он прекратил свои сводящие с ума удары и выходит из нее!
Испуганно вцепившись ногтями в его бедра, Ангелина послушно открыла глаза – и забилась в ошеломляющих содроганиях, ощущая внутри себя огненную реку, в которую слились два устремленных навстречу, наконец-то извергшихся потока страсти. Это был призрак или явь – Ангелина не знала, однако ее обнимал сейчас Никита!
Впрочем, она не удивилась. Ведь это и мог быть только он!
И вдруг все разом кончилось. Пронзительный женский крик прорезал тишину, и Ангелина почувствовала, как неведомая сила оторвала от нее Никиту, а вместо его просветленного любовью лица над нею склонилось искаженное злобой лицо Фабьена.
Крики, удары, звон разбитого стекла, топот ног…
Ангелина лишилась чувств и не знала, что было дальше.
– Почему вы не звали на помощь? – в исступлении твердил Фабьен. – Почему не звали?!
Мадам Жизель молчала, нервно покусывая губы. Но пристальный немигающий взор ее был испытующе устремлен на Ангелину, и та вдруг впервые заметила, как ошеломляюще похожи глаза мадам Жизель и маркизы д’Антраге. Воспоминание о маркизе было таким мучительным, что Ангелина вскинулась:
– В вашем доме заговорщики! Они говорили о летательной машине Леппиха! Я слышала, видела… Там еще была маркиза!
Мадам Жизель нахмурилась:
– Чепуха. Маркиза еще вчера отбыла в Санкт-Петербург.
– Я видела маркизу, говорю вам! – кричала Ангелина. – С ней были три долговязые бабы… их звали Сен-Венсан, Ламираль и Моршан. Я помню: Моршан рыжий, у него такой тяжелый голос, будто чугунный.
Мадам Жизель взглянула на нее, вскинув брови.
– Вы бредите, Анжель! – прошептала она непослушными губами. – Три бабы – или мужчины?! Это от потрясения… Вас изнасиловали, у вас жар, горячка. О Mon Dieu, и это случилось в моем доме?!
Ангелина заморгала. Ее изнасиловали? Нет! Она оправила на себе смятое платье. Счастье, что она надела этот синий шелк! Легчайшая дымка ее летних бальных платьев была бы изорвана нетерпеливыми руками Никиты. А они? Заметили они его?
– Кто это был? – шепнула она осторожно. – Вы видели?
– Какой-то мерзкий ремесленник, – с ненавистью ответил Фабьен. – Грязный, оборванный… Как он пробрался в дом – не знаю. Верно, что-то хотел украсть!
Ангелина на миг перестала дышать.
Ремесленник, вор – не тот ли самый, кого она видела через окошко?
Ох, боже ты мой, ей все привиделось! Это был не Никита!
Ангелина залилась слезами, и при виде ее отчаяния Фабьен вовсе потерял голову: