, то есть открыть дело.
С нами никто не стал бы разговаривать.
Чтобы начать судопроизводство, американский федеральный заключенный должен был исчерпать все доступные ему средства. Другими словами – пройти через многомесячную нервотрепку: через огонь, воду и, если повезет, медные трубы.
Официально процедура подачи кассационной жалобы по инстанциям внутри тюремного ведомства громко называлась «Administrative Remedy Process»[694]. Процесс, выученный мною наизусть, и к которому я периодически прибегал для самообороны.
Печальная метаморфоза: был пацифистом, стал милитаристом.
Жизнь заставила, бля на фиг…
…За несколько дней до моей незабываемой (и в чем-то даже глубоко трагической) самосдачи в Форт-Фикс, нью-йоркский доктор Борис Бенцианов сделал мне операцию. Исправил носовую перегородку, и я снова начал дышать. Во время священнодейства молодой хирург заметил и вырезал из моей левой ноздри какие-то особо вредные папилломки. Нехорошие, имеющие тенденцию к перерождению в злокачественную гадость, за которыми, если жизнь дорога, было предписано строго-настрого следить. Хотя бы раз в полгода проверяться. Ибо крошечные «мазафаказ» могли появиться вновь. Во время заключения в том числе.
…Через несколько месяцев с начала срока, пройдя сквозь тщательное фельдшерское сито, я получил долгожданную аудиенцию у доктора Ли. Поплакался в китайскую жилетку, рассказал историю о возможном раке и, как я понял потом, попросил что-то совершенно невозможное. Консультацию у врача «ухо-горла-носа», не включенного в заветный список приходящих специалистов.
В общем, обнаглел вконец. Страх потерял. Из ума выжил…
Недолго думая доктор Менгеле в просьбе мне отказал, хотя я и размахивал перед его лицом справкой от отоларинголога, как цитатником председателя Мао во времена пограничного кризиса на Даманском.
Рассчитывал, что китайцы такие забавы любят и понимают.
Ошибся.
Правда, перед тем как отправить меня восвояси, тюремный врач заглянул ко мне в нос. Знамо дело – без оптической аппаратуры. Без элементарной лампочки-световода. Даже без доисторического круглого зеркала с дыркой посередине. Но самое главное – без специального узкого образования.
Ничего не обнаружил. Я засомневался в его компетентности. Решил жаловаться и добиваться консультации.
Наивный чукотский мальчик!
Первым шагом бесконечно долгого процесса являлась подача петиции «ВР-8», «Би-Пи-Эйт».
В ее названии был зашифрован наимогущественнейший акроним «Bureau of Prisons», то есть «Бюро по тюрьмам». Жалоба была вручена отрядному канцлеру, известному садисту Джозефу Робсону.