Подошел 1773 год. Под заводскими стенами нежданно-негаданно появились пугачевские отряды. Работные связали управителя и приказчика и с колокольным звоном открыли ворота.
Пугачев на белом коне въехал в завод-крепость. Народ обнажил головы. Поп трясущимися руками благословил крестом «крестьянского царя».
На крыльцо заводской конторы вынесли кресло, крытое зеленым бархатом. Пугачев слез с коня и уселся в него. Сурово сдвинул брови. Рабочие толкнули к его ногам приказчика Ваньку Попова в изодранном кафтане.
— Кровопивец? — нахмурив брови, строго спросил Пугачев.
Из толпы вышел седобородый литейщик и степенно поклонился:
— Государь-батюшка, этот зверюга батожьем немало народа перекалечил. Он как тать обирал нас и довел до великой скудости!
— Так! Видать разбойника по роже. На глаголь! — махнул рукой Пугачев.
Башкиры подвели двух верблюдов, через горбы их положили перекладину. Десятки рук цепко подхватили Ваньку Попова и повесили.
— Добро, поделом вору и мука! — сказал Пугачев и неожиданно ткнул перстом в толпу заводских служащих — А это кто?
Те покорно опустились на колени. Пугачев наклонился вперед, ветерок шевелил его темную курчавую бороду. Глаза Емельяна Ивановича пытливо шарили по толпе. Повытчик из заводской конторы бухнулся в ноги.
— Помилосердствуй, батюшка, по правде жили. Сами под страхом робили! — взмолился он.
— А что на это народ скажет? — поднял голову Пугачев и вопросительно посмотрел на работных.
— Не чинили обид, грех напраслину возводить! — отозвались среди заводчины отдельные голоса.
— Ну, коли так, будь по-вашему! — согласился Пугачев. — Бог с вами, детушки, прощаю вас в угоду труженикам. Служите мне, государю вашему, честно и радиво.
На площадь выкатили пушку и выстрелили. По горам прокатилось эхо.
Пробыли пугачевцы на заводе только два дня. Взяв шесть отлитых пушек и два пуда пороха, армия повстанцев ушла в горы.
В течение года Косотурский завод несколько раз переходил из рук в руки. В июне 1774 года его осадил Михельсон.
Положение было тяжелое, и восставшие рабочие отступили с пугачевцами на Красноуфимск. Позади отступивших остались только груды развалин да в вечернем небе долго полыхало багровое зарево — догорал завод.
Поднимая крестьянские восстания, Пугачев поспешно отступал правобережьем Волги. Его по пятам преследовали генералы, посланные с войсками перепуганной царицей. По дорогам, пристаням и селам каратели сооружали виселицы-глаголи, колья с колесами и лютой смертью казнили восставших мужиков.
На Косотурском заводе вешать было некого, — все рабочие ушли. Лишь в Шадринской провинции, в Уксянской слободе, отряд генерала Деколонга захватил двенадцать косотурских работных. Их пытали и казнили.