Второе. Чем холоднее воздух и чем сильнее дутье мехов, тем тверже бывает закалка. Впрочем, я не имел случая испытать, до какой степени твердости можно закаливать стальную вещь при сильной стуже, ибо во время опытов не было холоднее 5°. Может быть, жестокая стужа — усиленное действие мехов, к сей цели приноровленное, — оправдает совершенно известие дамасских путешественников.
Третье. Чем тонее вещь, тем тверже закалка при одинаковых других обстоятельствах, и если вещь не требует крепкой закалки, то уменьшение силы дутья, может всегда удовлетворить сему требованию.
Четвертое. Чем тверже сталь, тем тверже закалка, а потому степень закалки может быть уравниваема и нагреванием, более умеренным, и уменьшением дутья мехов.
Пятое. Железные вещи, хорошо процементированные, могут получать, равным образом, при закалке в сгущенном воздухе острое лезвие».
Ранним утром Аносов вышел за околицу завода и пошел вдоль Ая. Хотелось побыть одному и подумать о своей жизни на оружейной фабрике.
С гор шла прохлада, на травах, ковром покрывших долину реки, блестела крупная роса. Ай слегка дымился под солнцем. На лугу, мерно шагая, косил рабочий. По лицу его катился обильный пот, он тяжело дышал. Аносов на минуту остановился, присмотрелся к работе и, не утерпев, спросил:
— Что, тяжело, братец, косить?
— Тяжело! — прохрипел косарь. — Только по росе и можно косить нашей косой!
— Дай попробую! — внезапно попросил Аносов.
Рабочий удивленно взглянул на инженера.
— Да не сдюжить вам! И косу сломаете! — неуверенно ответил он.
— Сломаю, — новую куплю! — не отступая от своего, решительно сказал Павел Петрович, размашисто шагнул к косарю и взял у него из рук косу. По-хозяйски прикинув ее на руке, он оглядел острие, поморщился и подумал про себя: «Плохо закален металл, плохо!».
Однако он встал лицом к начатому прокосу и взмахнул косой. Сочная трава под сильным ударом легла косматой грядой у ног. Сердце инженера учащенно билось, трудно было идти и подрезать траву. С непривычки горели ладони, коса старалась острием уйти в землю, больших усилий стоило, чтобы держать ее ровно, параллельно дерну, и умело резать травы.
Аносов начал уставать. Косить стало труднее: солнце сильно припекало, роса быстро испарялась, и сухая трава резалась плохо. Косарь внимательно следил за косой и подбадривал Аносова:
— Ишь ты! Небось впервые за такое дело взялись, да ничего — выходит. Сила да сметка — вот и все!
— Научусь! — улыбаясь ответил Аносов и утер струившийся по лицу пот.
— Жарко становится, трава обсыхает, скоро и шабаш! — с сожалением сказал косарь. — У нас косьба — как в народе сказывается. Слыхали крестьянскую поговорку?