— Что это за бумага? — удивился Павел Петрович.
— Тут изложен мои претензий. Пунктуален есть запись!
Аносов прочел написанное: «Фриштык первый в Башкир один рубль, фриштык еще в Башкир один рубль…»
Горный офицер был возмущен. На листе самым тщательным образом были записаны завтраки, обеды, кофе, которых он удостоился в гостях у Каймеров.
— С вас выходит пятьдесят рублей и полрубля! — нагло сказал немец и протянул руку. — Я жду расплата.
Аносов густо покраснел: он никогда и нигде не видел такой бесцеремонности.
— Помилуйте, но ведь за гостеприимство не платят деньгами? — смущенно забормотал Павел Петрович.
— Совершенно верно. Гостеприимство, любезность — бесплатно. Но вы же пили, ели и занимали время у порядочной девушки! — возмущенно выкрикнул Каймер. — Хороший господин сам должен понимать всё!
— Как же так! — недоумевающе пожал плечами Аносов.
— Я буду делать великий скандал на весь Златоуст и даже весь санкт-петербургский департамент, и вы не только будет платить денег, но и еще кое-что… Мы рассчитывали на вас, как жених, а вы избрали простой русский девка…
Каймер нагло наступал на растерявшегося Аносова. Павел Петрович был возмущен, и вместе с тем жгучий стыд охватил его. Овладев собой, Аносов подошел к сундучку, в котором хранились его небольшие сбережения. Он вытащил из него шкатулку и, отсчитав пятьдесят рублей с полтиной, выложил перед гостем:
— Получайте и уходите!
Немец засопел от удовольствия, не торопясь проверил деньги и чопорно откланялся. На пороге он остановился и, потряхивая над головой рукой, патетически взвыл:
— Бог мой, вы разбили сердце Эльзы. Она есть лучшая хозяйка и девушка во всем Златоуст!
Он хлопнул дверью и скрылся.
Аносов присел к столу и задумался. Его принимали за жениха! «Может быть, Эльза даже и не знает об этом?» — успокаивал он себя. Ему хотелось верить, что эта скучная, но добрая девушка думает о нем иначе, чем ее отец — корыстный и наглый человек.