Жарких споров на Политбюро по этому вопросу не было. Молотов проболтался, что был свидетелем необычного поведения вождя. Единственный, кто возражал, это был секретарь ЦК Джугашвили. Ему хотелось оторвать кусок земли русской для Грузии, но Ленин сказал:
— Коба, когда станешь руководить страной после меня, хотя я сомневаюсь в том, что потянешь этот тяжелый груз, переведешь столицу России в Грузию. Тифлис переименуй, пусть город станет Москвой. А пока один из городов может носить твое имя. Ты доволен, извращенец?
— Моя доволна.
Члены Политбюро на любом заседании уже стали вести себя несколько иначе. Меньше спорили, молча, соглашались с любой бредовой идеей Ленина, чтоб не завести его, не обидеть, а то он мог устроить такое…
Они чаще шептались или кивали головами в знак согласия, особенно, когда речь заходила о расстрелах. Только у Кобы горели глаза, он не отрывал их от лица Ленина, стараясь, чтоб соратники не заметили. Однажды произошел небольшой казус: после утверждения сноса монастыря в Подмосковье, Ленин пустился в пляс, высоко подпрыгивая, а потом упал на пол и у него пошла пена изо рта. Уже было собирались вызвать врача, но вождь полежал минут семь, вскочил и произнес:
— Давайте продолжим.
Как тут было не активизироваться Кобе как секретарю ЦК партии? Он быстро определил своего главного соперника Бронштейна-Троцкого, самого активного головореза после Феликса Дзержинского и старался куда-нибудь его отправить. Как можно дальше и на более длительный период.
Так Окраина вдруг превратилась в Украину, самую большую республику, и все последующие вожди вплоть до Хрущева, подарившего Украине Крым, укрепляли ленинский почин. Лучшие земли России, лучшие города России отошли навсегда младшему брату до тех пор, пока младший брат не возгордился и не стал плевать старшему в лицо… в знак благодарности за королевские подарки.
Патриарх московский и всея Руси Тихон не думал о судьбе многих тысяч священников, да и о своей собственной судьбе тоже, когда решил среагировать на грабеж церковных храмов большевиками. Он обратился ко всем верующим и мирской власти, точнее к тем, кто совершил насильственный государственный переворот и ополчился против церкви, с Воззванием.
«Мы допустили, в виду чрезвычайно тяжких обстоятельств, — писал он, — возможность пожертвования церковных предметов, неосвященных и не имеющих богослужебного употребления… Но мы не можем одобрить изъятие из храмов священных предметов, что запрещается Вселенской церковью».
Вождю мирового пролетариата не понравилось воззвание Патриарха. «Это вызов власти» — изрыгнул боженька. От расстройства и галлюцинаций, он удалился в один из многочисленных подмосковных санаториев, расположенный в селе Корзинкино.