— Я предлагаю отобрать сто человек из состава бойцов нашей славной Красной армии, переодеть их в гражданскую одежду, выдать им топоры, молотки, пилы и двадцать ящиков гвоздей, — заговорил Антонов-Овсеенко, окуривая своих подельников клубами дыма из самокрутки. — Но, — он сделал ударение на этом слове и высморкался, — но наши посланники не должны говорить, кто они такие и откуда. Тут надо как учит Владимир Ильич, соврать, потому что «правда» — это буржуазная закавыка, а ложь оправдывает средства. Знацца, им надо сбрехать, надо сказать: мы свои из леса народные мстители, ваш муж находится в ополчение народного гнева. И тады им поверят и скажут ладно, заколачивайте нас, а мы бум смотреть, шо творится на дворе. Их работа должна…, а забыл. Они должны сказать, что пришли заколачивать дома с целью дезинформации армии Тухачевского, дескать, все ушли, дома заколотили и они пустые. Работа должна быть к 12 дня завершена, а потом наша армия с факелами спокойно начнет их поджигать.
План оказался хорошим, понятным, добавить было нечего. Единственное: председатель ВЧК Мосиондз предложил назвать этот план ленинским и утвердить.
Утром на рассвете следующего дня переодетые пролетарии и евреи западных стран, которые несли ящики с гвоздями, молотки, доски, а также сидели в качестве извозчиков, расположились у домов и стали стучать в двери. Многие из них знали имена хозяек, что упрощало доступ в чужой дом.
Красноармеец Русофобчик постучал ручкой молотка в массивную дверь три раза. Но никто не отозвался. Время было такое, когда сон самый крепкий и глубокий. Русофобчик на себе испытал его в молодости, когда надо было идти в поле работать, мать его тормошила, он как-будто просыпался, но тут же, падал и снова засыпал.
— Гм, — сказал он себе, — точно, как я в детстве и подошёл к окну. Тут он согнул средний палец и постучал в оконное стекло. За занавеской что-то зашевелилось.
— Мария, подъем! Я от твово мужа Василия, он прислал заколотить досками двери и окна, шоб оммануть красноармейцев. Увидят заколоченный дом, подумают: никого нет, и уйдут, откуда пожаловали. Ты там, тово, если надо по нужде, выходи, а то потом нейзя будеть до самого вечера. А вечером придут ваши мужики и заберут вас всех в лес.
Мария все слышала, поверила и махнула рукой. Она машинально проверила троих детишек, они все спали. Незваные гости стали громыхать, приколачивать доски к входной двери, а потом принялись за окна. На двух окнах разбились стекла, но добрые люди стали заколачивать и то место, где стекло вылетело полностью.