– Ты о ней заботишься или проверяешь, вернусь ли я к ней?
– Майкл, она ждет тебя. Она безумно влюблена в тебя, – в ответ сказал Джон.
– Она знает, мы никогда не будем вместе. Я уверен, она влюбится в кого-нибудь еще.
– Даже зная, что человек никогда не будет твоим, ты можешь любить его бесконечно долго и мучительно, – с грустью в голосе сказал Джон, – поговори с ней. Ты считаешь ее другом. Не оставляй ее в неведении. Ей так только хуже.
– Я поговорю с ней как-нибудь, – Майклу не очень хотелось жечь мосты.
– Это будет честно.
– Джон, ты все еще влюблен в Монику?
– Ответить тебе честно? Да. А еще я думаю, что она не Кейт, и прощать измену тебе не будет. И рано или поздно ты очень сильно накосячишь, – он хотел было что-то сказать, но вовремя остановился, однако Майклу было уже все понятно.
– Джон, я изменился.
– Для девушек ты словно дьявол. Я не уверен, что ты стал другим.
– Каждому дьяволу в конце-концов положен свой ангел. Брат, поверь мне, я стал другим.
– Майкл. Просто докажи это.
Их завтрак в закусочной «Kings road cafe» на Синди-вэй подходил к концу. Если бы не эта традиция, они бы меньше понимали друг друга.
После кино Майкл предложил съездить к океану. Главная набережная уже давно опустела, ранней весной туристов практически нет. Их так мало, что порой кажется, будто ты идешь по какому-то заброшенному городу. А сегодня шторм, и густые темные тучи на горизонте распугали завсегдатаев пирса – рыбаков. Угроза дождя и ливня окончательно опустошила набережную.
– Удивительно, через пару месяцев здесь и протолкнуться нельзя будет, – Моника была сегодня красива, впрочем, как и всегда. Джинсовая юбка и обтягивающая футболка подчеркивали ее фигуру. И те редкие прохожие, которые попадались на пути, смотрели на нее с восхищением.
Майкл купил орешки и пиво, и они уселись на центральном пляже прямо перед набережной. Пирсы с обеих сторон защищали от ветра и сильных волн. Они сидели молча, обнимая друг друга и любуясь молниями, что то и дело вспыхивали далеко в океане. При каждом ударе волн о бетонные блоки пирса раздавался грохот, и вода распадалась на миллионы капель. Все это будоражило кровь. Майкл не понимал, как такое возможно – пять месяцев они вместе, но дальше поцелуя так и не зашло. Дело в нем? В страхе потерять ее? Ведь возможно после секса она перестанет его интересовать? Или все же дело в ней, в том, что она еще невинна и чиста, в том, что у нее никого не было? Майкл думал, возможно, дело и в первом и во втором. Но в любом случае он не хотел навязывать что-то большее, ему и так с ней очень хорошо. Как любила говорить его мама, время покажет. Он сделал глоток пива, глубоко вдохнул прохладный воздух с запахом йода и соленой морской воды, и стал нежно целовать ее в шею, после каждого поцелуя он дул, отчего у Моники побежали мурашки. Она резко развернулась, и страстный поцелуй сомкнул их губы. Она сидела на Майкле и целовала его. Губы, шею, грудь. Майкл начал стягивать с нее футболку. Но тут же получил по рукам. Он был на грани, он хотел ее, хотел как никого из всех своих девушек.