– Тебе надо переодеться. Ты весь в крови.
– Не волнуйся, в багажнике есть сменная одежда. Солнце, мне пора. Поцелуй за меня Майкла. Не думай ни о чем.
Он нажал на педаль газа и отправился в родной город. Город, в котором вырос. Сейчас он казался темным и мрачным. Джон приехал к своему семейному особняку. В кабинете отца горел свет. Он любил работать ночью. Для сна ему хватало трех часов. Это всегда удивляло и Джона и всех окружающих.
Вот он открыл входную дверь, вот прошел через прихожую мимо больших лестниц. Вот перед ним дверь. Дверь, которую в детстве нельзя было открывать без стука. Джон тихо открыл ее и зашел в кабинет отца. Сэмуэль сидел над какими-то бумагами. Его седые волосы поредели еще сильнее, лысина на затылке отражала свет от большой хрустальной люстры, висевшей над его столом.
– Отец, – Джон стоял напротив него.
– О, Джон, – он с удивлением посмотрел на сына. – Я не знал, что ты приехал. Ты один или с Моникой и Майклом?
– Я один. Я приехал поговорить, – его слова прозвучали грубо. Он сел в кресло напротив стола.
– Я тебя внимательно слушаю, – Сэм откинулся на спинку кресла.
– Майкл. Я виделся с ним, – Джон ждал реакции отца. Но тот даже не шевельнулся. Джон продолжил. – Он рассказал мне кое-что. Это правда?
Сэмуэль сидел неподвижно, словно что-то обдумывая, положив руки на стол. Он поправил свои очки и посмотрел на Джона.
– Джон, ты самое дорогое, что есть у меня.
– Скажи, ты его действительно упрятал за решетку?
– У меня был выбор – либо жизнь, счастье моего сына, либо, – он сделал паузу. – Да. Это правда. Но я это сделал только ради тебя.
Джон надеялся услышать другой ответ. Он верил до последнего, надеялся, что Майкл все выдумал, что его отец на такое не способен.
– Ты пытался убить его.
– Убить? Нет, что ты. Я его лишь хорошенько напугал. Чтобы он перестал искать тебя и Монику. Но, судя по всему, он ничего не понял. Джон, нельзя поступать так, как он. Его жизнь против твоей. Я сделал верный выбор.
– Если ты думаешь, что ты испортил только одну жизнь, ты ошибаешься! Майкл – это раз! Его мать, миссис Олис – это два! Его сын, он три года называет отцом человека, который этого не заслуживает, – это три. Моника, которая чуть не каждую ночь плачет, гадая, почему ее любимый зачал ребенка и куда-то пропал – это четыре. Ты испортил мою жизнь, в конце концов! Все, что было «счастьем», как ты это называешь, было построено полностью на лжи и жестокости. На обмане. Ты сломал жизнь Майкла! Ты разрушил все вокруг него! Он жил рядом с нами! Он был тебе как сын!
– У меня не было выхода. Джон, я много раз жалел об этом, но у меня не было выхода. Все это ради тебя. Моего единственного сына, – он опустил взгляд куда-то на стол.