— Где это?
— Как будто справа…
Люди от левого борта немедленно перебежали к правому.
Вахтенный помощник тоже, вероятно, услыхал этот гул, потому что сейчас же прозвонил в машину «стоп», и машина стала.
Дальше слышно было, как вахтенный матрос стучал в дверь каюты капитана.
От того, что машина остановила свое движение, на судне стало тихо, как в гробу. Легкий стук и звук человеческого голоса казались неестественно четкими и ненормальными в этой тишине. Чуть слышно хлюпалась сонная вода у борта корабля. Немая темень стлалась над безмолвным простором океана. Беззвучное усыпанное яркими звездами небо высоко висело над океаном.
Стараясь не только не говорить, а даже не дышать громко, мы ждали. И вдруг дождались.
Вправо от нашего курса, почти на траверсе, опять раздался одиночный, подобный орудийному, гул, и вновь наступила тишина, но ненадолго.
С мостика после ясно услышанного всеми гула раздался вдруг оклик капитана:
— На палубе?
— Есть на палубе! — откликнулся старшина третьей вахты.
— Вы слышали гул выстрела или разрыва?
— Да, слышали!
— С какой стороны вы его слышали?
— Прямо против нас с правой стороны!
— Так и есть… Правильно, значит, — уже негромко заговорил на мостике капитан к вахтенному помощнику.
Не прошло после этого и минуты, как с бака раздался пугливый выкрик до сих пор не подававшего признаков жизни впередсмотрящего:
— Огонь справа!
И в тот же момент мы уже увидели огонь, но не огонь далеко идущего судна, а огонь далеко начинающегося пожара в море.
Самого настоящего огня не видно было, заметно было очень далекое красноватое зарево с ничтожным пока радиусом освещения. Казалось, что где-то далеко за горизонтом только разгорается куль сырой соломы.
Было ясно, что в пустынном океане за тысячи миль от берегов случилась какая-то катастрофа, разыгрывается какая-то страшная драма.
На баке начали бить склянки. Третья вахта пошла в кочегарку, а через пару минут ее сменила на палубе вторая и уже разбуженные кочегары первой вахты, матросы и машинисты.
Полуодетые люди тревожно толпились у правого борта, пугливо смотрели на далекий пожар и, как будто боясь быть услышанными, негромко расспрашивали друг у друга о том, что случилось.
На мостике стояли все помощники и капитан и так же, как и вся команда, негромко о чем-то совещались.
Пожар на горизонте еле заметно разгорался.
По международному морскому обычаю мы, завидев пожар в море, немедленно должны были идти на помощь горевшему судну и спасти если не само судно, то, во всяком случае, людей. Но вопреки этому обычаю, мы, как воры, стояли, притаившись в темноте, и не то ждали конца катастрофы, не то дальнейшего ее развития.