Дальнейший разговор второго механика перебил вдруг глухо и дробно хлопающий рев вырвавшегося из котлов пара. Из-за вынужденной и непредвиденной остановки машины накопившийся излишек пара в котлах подорвал предохранительные клапаны на котлах и, грозно сотрясая все вокруг, рвался сквозь специальную трубу к небу. Заглушая голоса и звуки, почти минуту грохотал вырывающийся на простор пар.
Оставив на мостике третьего помощника, в машину спустились капитан и старший помощник. После краткого совещания в машине решено было осторожно провернуть ее передним и задним ходом. Пущенная на малый ход, она легко и без натуги давала не меньше оборотов, чем при полном ходе с винтом.
Пройдя в самый конец тоннеля к той части вала, где он входит в дейдвудную трубу, комиссия из палубной и машинной администрации не обнаружила при вращающемся на полный ход вале никакого шума винта в воде за корпусом судна. Вращаясь на полный нормальный ход машины в 68 оборотов в минуту, вал издавал в тоннеле лишь слабый гул. За кормой в конце дейдвудной трубы, где обыкновенно в ходу мощно и гулко работал в воде четырехлопастный винт, было совершенно тихо. Чтобы окончательно убедиться в отсутствии винта, старший помощник с двумя механиками и матросами поехал на спущенной шлюпке посмотреть под корму уже неподвижно стоящего парохода.
Низко стоящее солнце посылало на воду уже редкие и косые свои лучи, и вода в океане казалась не прозрачно-синеватой, как при отвесных лучах солнца, а темно-голубой. На глубине семи метров увидеть отсутствие или наличие винта в воде было трудно.
Старший механик, не сходя со шлюпки, передал на палубу, чтобы машину пустили на 70 оборотов.
Когда машина дала ход, бывшие под кормой в шлюпке люди не заметили на воде ни малейшего движения. Дальше убеждаться в отсутствии винта не было надобности. Если бы потеря винта случилась на каком-нибудь обычном курсе, вопрос о том, что будет с нами, был бы, пожалуй, второстепенным. Через сутки-двое, самое большее — трое, нас могло бы на обычном курсе догнать или встретить какое-нибудь судно и если не взять на буксир, то, в крайнем случае, вызвать из ближайшего порта буксирное судно. Но в этой части океана мы могли надеяться только на счастливую случайность.
Даже учитывая создавшееся положение лишь поверхностно, мы не могли не задумываться над тем, что будет с нами, если мы проболтаемся в океане месяц. Мяса в холодильнике, овощей и прочей провизии у нас еще дней на десять. Муки — дней на пятнадцать. Было еще в подшкиперской мешков пять сухарей и две небольших бочки солонины, но в нашем положении это капля в море. Этих запасов, при нормальном ходе, для нас могло бы хватить от Сингапура и почти до Константинополя. Теперь эти запасы нужно было делить так, чтобы их хватило на неопределенное время. Как делить?