– Извините, Эдуард Юрьевич.
Лозовой внимательно посмотрел на провинившегося охранника. Нарочно тот перепутал его имя-отчество или нечаянно? Хотя разницы нет. Не было в СССР ни единого человека, который назвал бы товарища Сталина Виссарионом Иосифовичем. И это правильно. Хозяин один. Как бог.
– Не извиняю, – сказал Лозовой. – Я не извиняю тебя, Ваня Бужев.
Гужев хотел засмеяться, давая понять, что оценил юмор, но хозяйский взгляд не позволил ему это сделать. Глаза Лозового смотрели со смесью брезгливости и холодного любопытства. Как на покойника. Словно Дима Гужев уже скончался и начал попахивать.
– Юрий Эдуардович, – заныл он, – я вам еще пригожусь. Вы же меня знаете… Я, бывает, ошибаюсь, но потом обязательно исправляюсь. Я недавно у вас прибавки просил, так не надо мне прибавки. Я и так буду работать.
Лозовой позволил себе растянуть губы в неком подобии улыбки:
– За спасибо?
– Ну почему «за спасибо»? – Смущенно улыбаясь, Гужев подергал руками, примотанными к подлокотникам. – Деньги всем нужны.
– Ты пустил мои деньги на ветер, – напомнил Лозовой. – Профукал их. Испортил дело. Такие работники мне не нужны.
– Я всегда для вас старался. Жилы за вас рвал, Юрий Эдуардович. Но если я вас не устраиваю, то ладно, напрашиваться не буду.
– И правильно. У каждого должна быть гордость. У тебя есть гордость, Дима?
– Ну, наверное. – Гужев, как мог, пожал плечами. – Я же не терпила какой.
– Он не терпила, – повторил Лозовой, обращаясь к двум другим охранникам. – И у него есть гордость. Наверное.
Ханурин по кличке Хан, похожий на скифскую бабу с отросшими руками и ногами, оскалил зубы в знак того, что оценил шутку. Колобов, известный как Колобок, с интересом посмотрел на связанного Гужева. Казалось, он силился определить, где именно в человеческом организме кроется эта самая гордость. Лозовой указал ему на пакет с обновками, сиротливо стоявший в углу кабинета.
– Подай его мне. Вещи выложи на стол аккуратненько, а пакет тащи сюда.
– Юрий Эдуардович! – заерзал Гужев.
Лозовой, задумчиво шелестя пакетом, посмотрел на него.
– Что?
– Вы же не сделаете этого?
– Чего?
– Не убьете меня, правда? – Гужев всхлипнул, из носа у него потекло. – За такие пустяки ведь не убивают, да?
Лозовой подошел ближе, пошуршал пакетом и внезапно надел его на голову охранника. Теперь уже бывшего.
Все время, пока несчастный извивался и дергался на стуле, Лозовой с интересом наблюдал за ним. Потом с некоторым сожалением констатировал:
– Обмочился только.
– А должен был что? – полюбопытствовал Колобок.
– Говорят, когда людей душат, они кончают, – пояснил Лозовой, отходя от трупа с нелепым цветастым пакетом на голове.