Мануйлов кивнул. Руки, которыми он растягивал ремень за противоположные концы, вспотели. Он слышал, как бьется сердце. Рискованное мероприятие предстояло. Но Белый, поторапливавший Мануйлова, был прав. От хозяина следовало избавиться до появления фуры.
– Уже затекло все, – пожаловался Мануйлов и потянулся, оставив в покое удавку.
Он сделал это, чтобы Емельянов не всполошился, когда руки будут подняты снова. Через несколько секунд. Мануйлов натужно сглотнул. Звук получился такой, словно камень бросили в воду.
– Выйди разомнись, – посоветовал Емельянов. – Только далеко не отходи.
– Сиди лучше, – вмешался Белый, делая большие глаза.
– Да ладно, потерплю, – согласился Мануйлов, закладывая руки за голову и наклоняясь из стороны в сторону. Под рукавами его водолазки темнели влажные пятна.
– А я, пожалуй, подышу свежим воздухом, – неожиданно решил Емельянов.
– Кажется, я шум мотора слышу, – сказал Белый, округляя глаза еще сильнее.
Решившись, Мануйлов схватил ремень и перебросил его через голову Емельянова. Движение оказалось неудачным. Емельянов как раз наклонился, поэтому ремень впился в его челюсть, а не в горло. Мануйлов этого не замечал.
– Ы-ы! – рычал он, откинувшись назад, словно кучер, натягивающий поводья. – Ы-ы!
Закусив ремень, Емельянов издал нечленораздельный звук и открыл дверцу автомобиля. Белый, выхватив пистолет, попытался оглушить его, но попал рукояткой в плечо.
Отмахнувшись, Емельянов рванулся изо всех сил и выскочил наружу, стискивая зубами свободно провисший ремень. Мануйлов с глупым видом сидел на месте, не зная, как быть дальше.
– За ним! – заорал Белый, распахивая дверцу со своей стороны. – Ствол доставай!
Емельянов выплюнул ремень. Его слюна была красной. Он схватился за карман, но вспомнил, что пистолет остался под сиденьем, и побежал вдоль пустынного утреннего шоссе.
Белый, упав на одно колено, прицелился, сжимая «беретту» обеими руками, на манер американского полисмена.
Чоф, чоф, чоф! – зачастили выстрелы.
Мануйлов тоже открыл огонь, развернув пистолет боком, как это делают в боевиках. Тах! Тах! Тах!
Емельянов пару раз дернулся на бегу, споткнулся, но не упал, а, развив завидную скорость, стремительно удалялся от машины. Белый, бросившийся следом, пожалел, что на нем узкие джинсы, сковывающие движения. Мануйлов легко обогнал его, паля на ходу.
– Прекрати! – рявкнул Белый. – Так не попадешь!
Емельянов оглянулся пару раз, оценивая свои шансы, и, решив, что на открытом пространстве бегством не спастись, повернул в лес. С деревьев взлетели переполошившиеся сороки, оглашая округу треском. Красный полукруг солнца проглядывал между стволами, словно купол таинственного храма.