— Откуда обласок? — вместо ответа спросил Стас.
— У погорельца отняли! — похвастался участковый. — Словили одного! Ну до чего же шустрый! Отстреливался, суконец! Из трёхлинейки. Мотор эмчээсовский навылет, аж поршень выскочил.
— Зовут, случайно, не Христофор?
Усталый Гохман оживился.
— Христофор! Знакомый, что ли?
— Знакомый...
Тот пригляделся.
— Какой-то ты озабоченный, Станислав Иванович.
— Да и ты не в восторге нынче.
— А где твоя... журналистка?
Рассохин сел на землю.
— Можно сказать похитили, на добровольных началах. Давай только без паники.
— Как это — на добровольных? — опешил тот. — Ты что такое говоришь, Станислав Иванович? Что тут произошло? Не Дворецкий ли похитил?
— Она бы ему не далась.
— Кто? Погорельцы?
— В общем, Елизавета — дочь той самой Жени Семёновой, — кратко объяснил Стас. — Я рассказывал, она потерялась.
— Что потерялась, помню! Почему не сказал про дочь?
— Когда бы я тебе сказал?!
— А, ну да... И что дальше?
— Так вот, Лиза приехала сюда искать свою мать. Недавно письмо от неё получила.
— Ты говорил...
— Я его видел: почерк, кажется, не похож... Хотя время всё меняет. Думал тебе показать.
— Стоп! — Гохман побегал возле костра, забыв про усталость. — Мне Кошкин сказал, будто ты... в общем, её убил, Эту Семёнову. Уголовное дело возбуждали! Получился какой-то казус.
— Плевать на казус! — возмутился Рассохин. — Я до сих нор думаю так! Но пришло письмо! И Лиза полетела сюда с Дворецким. Должна была ехать с нашей экспедицией.
— Ну, я сразу увидел: у вас с ней роман.
— Какой роман?! Она даже не догадывалась, что это я... Христя причаливал, чтоб на Лизу взглянуть. Посмотрел и удрал. Короче, я сам Лизе всё рассказал. Может, и зря... За ней скоро пришли двое — муж с женой. Похожи на кержаков, может, погорельцы. И женщина её увела. Пока я с Галицыным разговаривал... Записку вот оставила.
И подал листок Гохману. Тот несколько раз прочитал, изучил бумажку, на просвет глянул.
— Ты уверен — её рука? Она писала?
Стас вспомнил, что и почерка Лизы не знает, никогда не видел. С этой сотовой связью и электронной почтой писать-то можно разучиться.
— Листок из её блокнота, — сказал он.
— Значит, добровольно ушла? А если насильно увели? А записку продиктовали?
— Вряд ли. Заманили и обманули — поверить можно.
— Может, они сговорились с Дворецким? — предположил участковый и потряс головой. — Нет, это уже шиза какая-то.
— Христю трясти надо, если поймали. Он знает, куда увели.
— Ты искать пробовал?
— Сначала вгорячах... Читай: она просит не ходить за ней!
— Говоришь — женщина увела? А где мужик?