Я улыбнулась.
– Кстати, можешь выгнать меня когда захочешь, – добавил Макс.
– Я собираюсь лечь спать через сорок минут, – сказала я и, не выдержав, засмеялась, с облегчением видя, что у Макса вокруг губ тоже проступили полукруги и в глазах мелькнула и погасла искорка смеха. Он тоже знал, что мы это делаем.
– Отлично, тогда я пока останусь? – стараясь не улыбаться, спросил он.
– Конечно.
Через полчаса я вышла проводить его в прихожую.
– Отличная куртка.
– Спасибо. Кстати, – он положил мне руку на плечо, – когда это все-таки случится, это будет… вау. Ты мне очень нравишься. Вообще дикая химия.
– True.
– Затусим в выходные?
– Давай.
Черт. Он мне нравился. Очень нравился.
Приблизительно так проходили и все наши остальные встречи. Я всегда оставляла это ему – поддерживать связь и предлагать встречи, – и он писал, регулярно, не давая повода для разочарований или для того, чтобы перестать отвечать. Когда мы сидели в кино, держась за руки, я чувствовала, как у него дрожат пальцы, да и у меня самой где-то в груди, а может, где-то у основания шеи, по ощущению – где я дышу, было такое чувство – как разряженный воздух, и на секунду сложно дышать, потом нет, и снова сложно.
Но была одна проблема.
Макс предложил: friеnds with benefits[16]. Неплохая модель отношений – на любителя. Никаких обязательств, никаких совместных планов, здесь и сейчас, исключая слова «завтра» и «потом». I wasn’t quite sure[17]. Не то чтобы я в принципе была против отношений без обязательств, но конкретно сейчас и конкретно себя я в них не видела. С другой стороны, я плохо знала Макса, и от него мне тоже особенно ничего не было нужно, и я совершенно точно не хотела строить грандиозных планов и делать вид, что мы друг с другом навсегда. Exclusive relationship[18] – это потом, когда будет тридцать. А не когда тебе двадцать. Так я считала, но всё же… Мне хотелось бы знать, что если он заболеет, будет само собой разумеющимся, что я приеду к нему и приготовлю ему на его тесной кухне в квартире, которую он делил с тремя соседями, суп. Или более реалистично – куплю суп в Whole Foods и разогрею в микроволновке. Я также была не против знать, что если буду умирать я, он не поленится приехать и подержать меня за руку, что-нибудь в этом роде. Это то, что я могла придумать в качестве будущих обязательств. И в этой части у меня были сильные сомнения.
В связи с моим возможным раком они неожиданно стали актуальными. Макс, похоже, был на дзене, ни разу не упомянул отмененной в последний момент встречи в понедельник и через два дня предложил поужинать вместе в Мидтауне. Я согласилась. Мои ежедневные приступы паники так и продолжались, и я вспомнила услышанную в одном из русских сериалов фразу – «на измене»: это было какое-то ленивое и дерзкое сочетание слов, на мой взгляд, слегка отдававшее дурновкусием, и поэтому я с удовольствием его повторяла. Я была вся «на измене», нервная, напряженная и испуганная, но, конечно, когда я увидела Макса – I was, like, poker face