- Вчера, после обеда. Они в огороде гуляли. Мамка в хату пошла за бутылочкой с молоком, а калитка на речку...
- Ладно, потом расскажешь!
Я пулей сорвался с места и полетел на кухню.
- Дед! - заорал с порога. - Дед, ты лекарство пил?!
Он чуть вареником не подавился.
- Пил, - подтвердила бабушка, - как в хату зашел, так и хлебанул для сугреву. Насилу его заставила выпить стакан молока.
- Ты это, - вымолвил дед, отдышавшись, - в школу не опоздай! Учительница пожалуется в дневнике, будет тебе хворостина! И больше никогда не ори!
Как говорил гаишник из анекдота, "хоть дома все хорошо!" Я чуть отошел и поплелся в комнату одеваться.
Рубашка была чистой и свежевыглаженной. Бабушка будто чувствовала. Настроение у меня упало до нулевой отметки. Из головы не шел маленький пацаненок, что утонул по моему недосмотру. Ведь хотел же предупредить, чтобы глаз с него не спускали, ан нет, поленился, отвлекли другие дела. Теперь его смерть на моей совести. Черт бы подрал эту тротуарную плитку!
Проклиная себя, я подхватил портфель и вышел на улицу. Из-за легкого облачка щурилось щербатое солнце. Ласточки над травой скользили на бреющем. Витька на бревнышке лузгал конопляные семечки. Не знали ни он, ни его бабушка, что за коноплю в своем огороде, скоро будут давать срок, а лет через пять в нашем городе появятся первые анашисты. Да, много чего в моем детстве не было: телевизионной рекламы, амброзии, колорадского жука, наркоманов...
- Калитка, говорю, что к речке ведет, открыта была, - Витька продолжил свой скорбный рассказ, поплевывая семечной шелухой, - а пацан...
Что было потом, я знаю и без него. Поэтому опять перебил:
- Погнали, а то опоздаем. Есть разговор.
И он зашагал рядом, поминутно заглядывая в глаза, и пиная коленками свою железнодорожную сумку, что была у него вместо портфеля.
Я молчал, подбирал слова, а Витька терял терпение.
- Так че, - не выдержал он, ныряя под последний вагон, - ты сказать-то хотел?
- А то! - я схватил его за ворот мятой рубашки, приблизил к себе и спросил, глядя в круглые вишневые зенки. - Ты мне друг?
- Я тебя когда-нибудь обманул?! - обиделся он.
- Ну, тогда обещай мне, как другу, что, когда станешь взрослым, ты не будешь пить ни водку, ни самогон, ни прочую дрянь!
- А че так? - он одернул рубашку и заправил ее в штаны. - Че так, говорю?
Если б я знал, че... пришлось изворачиваться:
- Да приснилось мне ночью, Витек, что ты стал знаменитым гонщиком, а я у тебя прошу показать золотую медаль. Бабы вокруг столпились, толкают друг дружку и спрашивают: "Это тот самый Григорьев?"