— Найди мне, Коррадо, хорошую служанку. Геба стара и не успевает как следует вести дом. За ценой я не постою…
Коррадо, недолго думая, ответил:
— Знаешь, Христо, такая девушка у меня есть на примете. Рядом с моим домом живет Довлетек-ага. Богатый и жадный татарин. Не так давно он приобрел на рынке особенную девушку.
— А ее могут продать?
— Дашь хорошую цену, и Довлетек не устоит.
Христо кивнул головой в знак согласия и стал раздеваться.
Утром Коррадо еще до пробуждения консула и Якобо зашел к татарину-соседу и заговорил о том, что ему нужна служанка и не продаст ли Довлетек ему девушку-рабыню Эминэ.
— О, мой высокочтимый сосед, Эминэ я не продам. Сам за нее заплатил сто серебряных монет.
— А если я дам тебе за девушку столько же, но золотых?
— Гогда я подумаю.
— Сделаем так, дорогой сосед, — предложил Коррадо, — ты отпустишь рабыню на один день ко мне, и если она понравится мне как служанка, я вечером принесу тебе сто золотых.
— Хорошо, — подумав, ответил татарин.
Так Эминэ очутилась в этот день в доме Коррадо. Хозяин приказал, чтобы она служила сегодня молодому гостю и постаралась ему понравиться.
Эминэ вошла в комнату, где спал Якобо, почистила его одежду, пропыленную в пути, принесла большие глиняные блюда с водой для умывания и только после этого решилась поглядеть на гостя. Взглянув в лицо Якобо, девушка нахмурила свой лобик, стараясь припомнить, где она видела этого юношу. Что-то знакомое было во всем облике спящего. Эминэ подошла к окну и задумалась, стараясь поймать обрывок воспоминаний, который относился бы к встрече с юношей.
А Якобо в это время проснулся. Он повернул голову и замер. У окна стояла девушка. Одета она была в легкую прозрачную, с узкими рукавами кофточку, вместо юбки голубые татарские шальвары, подвязанные у щиколоток. Якобо захотелось увидеть ее лицо, и он тихо сказал по-татарски:
— Селям, джаным![47]
Девушка вздрогнула, легко и быстро подошла к кровати и, опустившись на колени, склонила голову низко, низко. Якобо понял, что это служанка, и снова по-татарски произнес:
— Иди сюда.
Ему хотелось сказать ей что-то еще, ласковое, нежное, но таких слов на чужом языке он не знал и поэтому знаком пригласил ее сесть на край ложа. Девушка робко присела, и тогда Якобо увидел ее смуглое и удивительно привлекательное лицо. Волосы были черные, необычные для татарок: они вились то мелкими колечками, то крупными завитками.
Девушка смотрела на юношу, и ее глаза тоже показались Якобо необычными. Когда она глядела прямо, они были крупными, такими, какие часто встретишь у генуэзок. Но вдруг девушка прищурилась, глаза сделались узкими; в этот момент служанка походила на татарку. Нос у нее был безукоризненно прямой, губы чуть-чуть приоткрыты, подбородок с ямочкой.