— Сокол хочет помочь бедному люду города. Если жители этой помощи не желают, он уйдет, — успокоил Никита трактирщика.
«Боятся Сокола, стервецы, — подумал купец, выходя из таверны. — Теперь надо узнать, когда начнется сполох, и упредить атамана!» И он погрозил в сторону таверны.
Дома пожаловался Никита на свои неудачи сыну. Семен, подумав, сказал:
— Сходил-ка бы ты, батя, к наемникам, послушал, что они говорят. А я налажу свою ладью да пойду в море рыбку половлю. Может, что и узнаем нужное.
Никита сказал: «Молодец, Семка» — и пошел собираться в путь.
Взяв с собой пятерых слуг и захватив сети, Семен двинулся на берег. Отыскав свою ладью и подняв парус, они вышли в море.
Все дальше и дальше туманный берег. Тихо идет ладья, по бокам, не опасаясь людей, играют с волнами острогорбые дельфины. Семен стоит на корме, навалившись на канаты, протянутые от бортов. Правая рука лежит на изогнутом рычаге руля. Рука жилистая, загорелая.
Играет, искрится солнечное море. На душе у Семена радостно. Любит Семен море, часто ходит на лов. Рыбаки его знают почти все и уважают. Вот и сейчас приветственно машут руками со своих фелюг. Отойдя от рыбаков на версту, Семен приказал убрать паруса и закинуть сети. Слуги начали готовиться к лову.
В первый раз поднятые сети рыбы не принесли. Зато второй замет оказался удачным. Сложив рыбу в корзину, Семен снова поднял паруса и двинулся к соседней фелюге. Осторожно подойдя борт о борт, спрыгнул к рыбакам.
— В гости к Филосу. Можно? — крикнул он по-гречески.
— Милости просим, Семеоно, — радостно ответил старый рыбак Филос. — Давненько в море не выходил ты. Рыбки захотелось?
— Хочешь рыбки — окуни хвост в воду! — проговорил Чурилов, принимая от своего слуги бутыль, оплетенную мелкой лозой.
Рыбаки подсели ближе к гостю.
— Тебе хорошо, Семеоно, — сказал Филос. — Ты в море ходишь отдыхать. А для меня — труд это нелегкий. Иногда кажется, что я и родился на этой старой фелюге. И сыны мои здесь — вот они. Три сына, и я еще не стар— четыре пары здоровых рук, а семью прокормить не можем.
— Перестань, отец, — сказал один из сыновей. — Семеоно не виноват, что ты беден.
— Я этого не говорю: он ходит с караванами в северные земли, а это во сто крат опаснее, чем штормы на море. Он добыл богатство смелостью и честностью, и потому я его принимаю как лучшего гостя. В моей бедности виноват хозяин. Разжирел, как боров, в пять раз богаче Семеона, а куда он ходит? От дома и до солильни! Акула и та честнее нашего хозяина.
— Мой брат недавно утонул во время шторма, — сказал один рыбак, как бы подтверждая слова Филоса, — так эта сволочь, наш хозяин, вышвырнул его семью из лачуги. Теперь они теснятся у меня — не погибать же бедной женщине с детьми.