Опять возникла пауза. Слышно было, как сонно вздыхают, переступая с ноги на ногу, лошади.
— С тех пор как спознались мы с Чапелем, отца словно подменили, — тихо заговорил княжич. — К людям своим стал жесток, а со шляхтичами мягче воску. О гордости вспоминает только перед слугами своими. Мыслимо ли дело — огнищанина своего, который дружину в бой водил, послать под батоги. Скажи, чем ты его прогневал?
— Правду в глаза сказал. От дружины отказался. Не по сердцу мне шляхетские маетки охранять. Вместо того чтобы рубежи своей земли крепить, мы с дружиной более всего в имении Чапель-Чернецких стены крепостные возводим. Князь, вестимо, рассвирепел. Знаешь сам — скор он на расправу.
— Куда бежать собрался?
— В Сурож, к морю Русскому.
— Да в уме ли ты?!! — встрепенулся княжич. — Сам в аркан татарский залезть захотел?
— Сурож не под татарами. Там и московские купцы живут.
— Уж коль тебе купцы русские по сердцу, так бежал бы лучше в Москву.
Василько подвинулся ближе к княжичу, зашептал почти в самое ухо:
— Помнишь, княжич, в прошлом году был у князя купец из Сурожа?
— Не так купца, как дочь его помню.
— Так вот, провожал я с дружиной того купца через Дикое поле. Тогда же на беду свою и дочь его увидел. И с тех пор из сердца выкинуть не могу. Верь не верь — к ней стремился.
— Что ты! Она, поди, и не заметила тебя?
— Знаю, что напрасны надежды мои, а нейдет девка из души.
Вячеслав, будто вспомнив о чем-то, встал, шагнул в темноту. Через минуту вернулся, осторожно положил рядом с Соколом седло, развязал ему руки.
— Я пойду к дозорному, заговорю его, а ты бери любого коня и скачи. Если бы знал я, что это ты утек, погони не было бы… Ну, с богом.
— Не поминай лихом, княжич, — прошептал Василько.
И снова тишина окутала степь. Только где-то далеко мягко процокали копыта — то скакал по Дикому полю второй раз вырвавшийся на волю всадник.
СОКОЛЕЦ-КРЕПОСТЬ УКРАИННАЯ
От Перекопа на север по обе стороны раскинулась огромная нежилая земля. Диким полем прозвал ее народ.
Влево по берегам Черного моря до Днестра, вправо по Азовскому морю до Дона лежала нетронутая, полная опасностей степь. На севере обходила ее граница Московского государства, на западе степь соприкасалась с землями Речи Посполитой.
Через Дикое поле проложили татары две дороги. Первая шла от Перекопа вправо по берегу Донца в русские земли вплоть до Москвы. Это Муравский шлях. Второй путь пробит через Казикермен к Чигирину. Зовут его Черный шлях. В ту пору вокруг Чигирина стоял густой лес. Черный шлях проходил через него и делился надвое: одна ветка уходила на Львов, другая, прозванная Кучманским шляхом, перерезала Южный Буг и устремлялась по берегу Днестра к Тарнополю.