– Мистер Арчер, – спросила Стелла, – можно, Чарли поможет вам жечь костер?
Джон Арчер ответил, что можно.
– Вы же знаете, что за народ мальчишки. Если он будет помехой, гоните его.
Идя обратно по дорожке, Стелла представляла, какими взглядами обмениваются мужчины за ее спиной. Она почувствовала волнение, увидев безмолвный сощуренный взгляд Эдгара, но не поддалась ему, у нее пропало желание сочувственно относиться к этому человеку. «Хитрый, неприятный тип, – подумала она. – Решил, что одержал надо мной верх, раз я молчу о его поведении на танцах».
И выбросила из головы эту неприятную историю.
Несмотря на то что мы были приятелями, а может быть, именно поэтому, Стелла сначала была сдержанна в разговоре со мной, и я приписывал это чувству стыда. Я постарался показать ей, что скрывать от меня ничего не нужно, что осуждать ее я не собираюсь. Вскоре я понял, что ее молчание объясняется не стыдом, а незнанием моего отношения к Эдгару. Стелла сомневалась, смогу ли я понять ее поступок и тем более его причины, подозревала, что я буду порицать Эдгара. Поняв это, я объяснил, что не собираюсь осуждать его, сказал, что я психиатр и не даю моральных оценок. Судя по всему, она нуждалась в этом подбадривании.
Тут Стеллу словно прорвало, и рассказ полился со множеством подробностей. Она вышла в задний сад вместе с Чарли. Читала роман, но то и дело с беспокойством отрывалась от него, так как мальчик стоял на коленях у края пруда, глядя в воду. Пруд был глубоким, и ей было неприятно видеть сына там, но и слишком уж оберегать его не хотелось. Чарли все лето возился с разными амфибиями, которых держал в стеклянных резервуарах с водой. Макс сказал сыну, что будет очень рад, если тот решит стать зоологом.
Стелле амфибии не нравились, не нравилось и то, что Чарли так засмотрелся на воду. Она собиралась сказать, чтобы он отошел от пруда, но тут в доме зазвонил телефон.
– Отойди от края! – крикнула она сыну и, пробежав по газону, вошла в открытое французское окно.
У Эдгара была комната на первом этаже в третьем корпусе. В одном конце отделения находилась дневная палата, в другом – комната санитаров и два маленьких кабинета для собеседований, один из них с телефоном. Как Эдгар нашел возможность позвонить, я так и не выяснил. Разумеется, это было связано с большим риском – если бы он попался, то лишился бы отдельной комнаты и возможности выходить на работу. Все внутренние звонки проходят через больничный коммутатор, так что, видимо, он представился санитаром и сказал, что ему нужен доктор Рейфиел.