Ситуация складывалась непонятная и нервозная. Марину несколько потряхивало изнутри, но она старалась не подавать виду. Она уселась поудобнее и пару раз глубоко вздохнула. Это помогло, но незначительно. Марина вновь осмотрела аудиторию и вдруг поймала себя на мысли, что совершенно не испытывает дискомфорта от собственной наготы.
«Опыт – сын ошибок трудных, – пояснила она сама себе. – Это как раздеться перед парнем. В первый раз стыдно, а второй уже стыдно в одежде тискаться…»
В дверь отрывисто постучали.
– Войдите! – громко произнесла хозяйка со своего стула подле окна, на котором она сидела словно Наполеон – сложив на груди руки и уронив туда же подбородок. Не хватало только шляпы и барабана, куда можно положить ногу в высоком начищенном сапоге.
За дверью послышалось невнятно шуршание и кашель.
– Ну что же вы! – крикнула тётка. – Мы вас ждём!
Сталинская дверь медленно приоткрылась, и в аудиторию вошёл здоровенный подрамник в видавшем виды чехле, а за ним с поклоном высокий симпатичный мужчина лет сорока в длинном пальто и берете на ухо.
Марина мгновенно покрылась мурашками от затылка до пяток на пуфике. Причиной был не холод, который затащил с собой опоздальщик, а сам вошедший. Разумеется, все присутствующие повернули в его сторону головы. Болтливые подружки перестали что-то обсуждать и впились в него оценивающими взглядами. Марина на секунду пришла в себя и испытала небольшой укол ревности, за который ей тут же стало стыдно.
– Прошу прощения, – вошедший снял с себя пальто и аккуратно повесил на соседний стул, – пробки-с.
Затем к пальто присоединился берет. Увидев лысину, подружки потеряли к нему интерес и снова открыли рты.
– Ну-с, продолжим-с! – обращаясь в основном к ним, прогремела тётка.
В следующую секунду глаза изготовившегося к рисованию Михаила встретились с Мариниными.
«Что ж ты так рано…» – мысленно сказала она.
Михаил, разумеется, её не услышал, но, видимо, по выражению её лица всё понял и слегка пожал плечами, мол, что тут поделаешь. И вот тут пожаловал он – мать его, Велиор собственной персоной.
Этот не стал утруждать себя стуком, а просто толкнул дверь ногой и со всем своим шармом и пижонской сумкой через плечо пожаловал внутрь. И снова стало тихо. Нетоптаные подружки снова свернули шеи и раскрыли от удивления рты.
Не глядя ни на кого, Велиор разоблачился уверенными широкими движениями. Широченный плащ полетел в одну сторону, шарф – в другую.
Костюм «для рисования», в котором остался типичный представитель тёмных сил, ещё долго обсуждали потом абсолютно все, кто там находился (и подружки в особенности). Длинная тёмно-зелёная блуза с отложным воротничком, чёрный атласный бант и огромный бархатный берет – всё дорогое и настоящее – повергли присутствующих в трепет.