– Твоих рук дело. Животное! Скотина! Пришел черный день для тебя. Сейчас под Авалой будешь петь, сколько хочешь.
– Я своего конца не боюсь, а вот твой последний день будет гораздо чернее, тебя ждет ад! – ответил я ему спокойно.
Он ударил меня по лицу и отошел. Нас повели по коридору к выходу из барака, где уже ждали грузовики, крытые брезентом. Рассветало, небо розовело, начинался прекрасный осенний день. Нас, связанных, было не просто запихнуть в грузовики. Охранникам приходилось поднимать нас и засовывать под брезентовые крыши. Грузовики подгоняли вплотную ко входу, чтобы все происходило неприметно. Особенно намучились с нашей тройкой, так как Михайло упорно падал и отбивался.
Заполнив один грузовик, подогнали следующий, когда все были внутри, опустили брезент. Все заключенные из девятого номера, кроме пятнадцати оставшихся в бараке, поместились в два грузовика. Рядом с грузовиками стояли автомобили для сопровождающих и джипы с эсэсовцами из расстрельной команды. С нами ехали Крюгер и доктор Юнг, который, как я узнал позже, всегда присутствовал на казнях. Вуйкович должен был только проверить списки и проводить нас. Пока нас поднимали в грузовики, он подошел ко мне, цинично усмехнулся и сказал Крюгеру:
– За этим зверем особенно присматривайте. Пусть долго не мучается.
– Умереть за Бога и справедливость – не мука, ответил я ему.
– Тем лучше, поп, – сказал он и махнул рукой, чтобы мы уезжали.
Я видел, как тронулся первый грузовик. Охранники открыли ворота, и колонна двинулась. После того как брезент опустили, мы оказались в полумраке, тесно прижатые друг к другу Несмотря на прохладу осеннего утра, внутри было жарко и душно. Связанные проволокой, мы стояли, как статуи.
Раздался свисток, мотор загудел, тела закачались, людская масса шевелилась и стонала от боли. Сквозь окошко мы видели в кабине водителя физиономию Крюгера в очках, ему больше нравилось ехать с нами в грузовике, чем в легковом автомобиле. Перед глазами у меня стоял Вуйкович, довольно потирающий руки, как человек, завершивший важную работу. Вот он дает знак рукой, словно говорит: «Двигай!»
Я не сказал вам, что во время погрузки Богдан Прокович из Турицы плюнул Крюгеру в лицо, тот схватился за пистолет, чтобы убить его на месте, но Вуйкович его остановил со словами:
– Оставьте его сейчас. Пусть ему там, на горе, выстрелят прямо в голову, а не в грудь, чтобы разлетелся на части его коммунистический череп.
Крюгер с этим согласился и удовлетворился несколькими пощечинами. Уже из грузовика Богдан крикнул ему:
– Придет и твой час, собака!