– Моего ждать много лет, а твой последний час уже сегодня! – выкрикнул душегуб, выпучив глаза.
Грузовик ехал быстро, на поворотах его заносило, и мы бились друг о друга. Проволока все больше врезалась мне в руку, к которой были привязаны Михайло Раденкович и Милутин Гаврилович. Все молчали. Вдруг кто-то проговорил:
– Везут нас, как скотину на бойню, а мы молчим.
– Богдан им за всех нас сказал, что требовалось.
– Надо было и нам высказаться.
– Их преступления видит Тот, Кто на небе.
– А что нам толку от Него?
– Мы не скотина на заклание, а святые жертвы, это будет стоить им головы.
– Мы этого уже не увидим.
– Не увидим мы, увидят другие.
Опять наступила тишина. Слышалось только, как кто-то стонет. Грузовик, погромыхивая, ехал все быстрее. Стало невыносимо жарко, капли пота текли по моему лицу, а я не мог их вытереть связанными руками. Кто-то крикнул:
– Люди! Что угодно, только не молчите!
– Давайте причитать!
– Давайте петь!
– Были бы мы овцы, сейчас бы блеяли от жажды!
– Были бы мы коровы, сейчас бы ревели!
– Хватит! – Это крикнул кто-то из кабины и ударил по кузову.
– Заткнись, гад! Скотина! – Ответил ему кто-то из наших.
– Мы умираем от жажды!
– Помочись в ладони и пей!
– Не могу, руки связаны!
– Сколько от Баницы до Яинцев?
– Как от Горачичей до Придворицы.
– Хоть бы никогда не доехать!
Люди вновь замолчали, только некоторые продолжали говорить. Но через несколько минут замолчали все. Каждый хотел остаться наедине с собой, чтобы подвести жизненные итоги. Каждый погрузился в броню своего отчаяния. Больше не было сил о чем-то говорить. Из спекшихся губ не выходило ни слова.
Мы поняли, что с главной дороги грузовик свернул на проселочную, его трясло на ухабах. Нам всем стало ясно, что последнее путешествие приближается к концу. Милутин не удержался на ногах, и мы с Михайло полетели за ним.
– Что ты молчишь, отец? – обратился кто-то ко мне. – Твое слово сейчас нам нужнее, чем когда-либо.
– Нет у него больше слов, все израсходовал! ввернул кто-то еще.
– Соберите все силы, братья, и не плачьте. Бог с нами, – сказал я и замолчал.
Каждую минуту мы ожидали конца пути. В грузовике опять воцарилась тишина. Всем было ясно, что приходит конец нашим земным надеждам, пора оборотиться к небесам. Но страх сжимал сердца ледяной рукой. Никто уже не замечал ни духоты, ни жажды, ни боли от врезающейся проволоки.
Грузовик остановился, мотор замолчал. Закончилось наше короткое путешествие к месту казни. Перед нами остановился первый грузовик, все смотрели, широко раскрыв глаза. Раздались выкрики. Охранники подняли брезент, прохладный воздух пахнул в потные, раскрасневшиеся лица.