«Господу помолимся.
Господи, Бог истинный, во имя Твое и во имя Твоего Единородного Сына и Твоего святого Духа, возлагаю руку свою на рабов Твоих Живко и Живку, удостой их прибегнуть к Твоему святому имени и храни их под крылом Твоим…»
И так по порядку, не буду вам, доктор, приводить до конца слова святого таинства крещения. Пока я говорил, вокруг меня на развалинах старинного храма стояли собравшиеся беженцы, а церковный хор из Граба тихо пел: «Склоняемся перед ликом Твоим, Господи…» Я видел счастливые лица молодых матерей, радость сияла в их глазах. Их отцов не было с нами, они сражались в противоборствующих частях разобщенного и враждующего народа сербского.
Крещение свершилось именно на том месте, где когда-то находилась купель, что установлено специалистами. Таким образом, через полторы тысячи лет на святом месте вновь совершен торжественный обряд, святое таинство крещения. Божественный свет озарил высокогорный лес. Древний молитвенный дом наполнился голосами набожных страдальцев.
Но и смерть не миновала нас в нашем изгнании. В те дни на Градине умерло двое стариков, Загорка Чалович из Зеоке и Миладин Васович из Граба. Из страха перед болгарами мы не смели похоронить покойников среди бела дня на сельском кладбище, похоронили их здесь же в горах, чтобы позже, когда минуют наши беды, переместить их на место упокоения.
Человек не скотина, чтобы бросить его в яму и засыпать землей. Те, кто жил поближе, под прикрытием ночи, крайне осторожно, сходили домой и принесли доски и инструменты, а также погребальную одежду и свечи. Умелые руки сделали гробы, а могилы выкопали на заброшенном поле, под заслоном леса. Я отпевал покойников в сопровождении хора из Граба. Тени теплой летней ночи скользили по нам, мы пели, а люди крестились за упокой души усопших. Голоса звучали приглушенно, а стража была усилена.
Похоронная процессия под покровом ночи двигалась медленно, без плача и причитаний, без поминальной кутьи. Мы не делали крестов, так как не могли обозначать могилы. Вышел месяц и осветил нам путь. Все беженцы, кроме больных и маленьких детей, провожали покойников.
Я шел смиренно. Эту смиренность я старался передать людям, собравшимся в те дни на Градине. Мне казалось, что я в этом вполне преуспел. Я подавлял в себе страх перед тем, что могло произойти с нами в любую минуту.
Когда мы приблизились к вырытым могилам, я еще раз прочитал заупокойную молитву, и гробы опустили в землю. Все приходилось делать на скорую руку. Из предосторожности могильные холмики засыпали ветками и сорняками, словно здесь похоронены разбойники, а не почтенные и набожные граждане.