«Братья и сестры, мы собрались сегодня на нашем священном месте помолиться Господу, единственной надежде нашей, с просьбой о спасении от зла, которое на нас обрушилось. Только Он может помочь нам. Ежедневно горят наши дома, льется наша кровь, деяниями нечестивыми враги наши прогневили самого Господа.
Но мы в эти тяжкие дни должны найти в себе силы выстоять. В этой лавине злобы мы должны оставаться людьми, не должны замарать грехом свои души, свою честь замарать, не дайте ненависти завладеть вашими сердцами. Слава Господу Богу нашему и да святится имя Его».
После этого все потянулись к угощению, приготовленному женщинами. И тут произошло то, что я пронес в памяти через всю мою долгую жизнь, то, что во многом определило мою дальнейшую судьбу.
От большой группы хоругвеносцев отделился человек, одетый как и все остальные наши крестьяне. Он был мне незнаком, хотя я знал практически всех. Он произнес слова, которые я не понял, мне даже показалось, что он говорит по-болгарски. Откуда бы появился болгарин среди нас, удивился я. Но вскоре все разъяснилось. Он спросил меня, узнаю ли я его, я ответил, что никогда его раньше не видел.
Оказалось, что он – тот самый поручик, который не стал сжигать дом Янко Поповича в Тияне! Офицер сказал, что икона Христова распятия, которую я ему показал, подействовала на него чудесным образом, она лишила его возможности творить злые дела. Если бы он смел, он хотел бы меня заключить в объятья и расцеловать.
Услышав это, я был потрясен. И, конечно же, обрадован. Все закружилось у меня перед глазами: святой дуб, люди, поля и леса вокруг. А он продолжал говорить. Рассказал, что зовут его Цветан Самарджиев, имеет чин поручика, но главное, что повергло меня в изумление, это то, что он родился у подножья Ловчанских гор в центральной Болгарии, что крестили его в храме Христа Спасителя и что он лично знает отца Иоаникия! От этих слов я просто онемел, один Господь Бог может так соединить судьбы людей! Все для того, чтобы перевести их через пропасть ненависти и примирить Своим светлым именем. Такое скрещение наших земных дорог может произойти только по воле Всевышнего. И это случилось, когда мир погряз в грехах как никогда ранее.
Тем летним утром на Вилином поле передо мной стоял человек, крещенный под кровом храма, в котором я когда-то нашел спасение и был по-братски принят игуменом и монахами. Я смотрел в глаза солдата, которого послали убивать мой народ, а он вместо этого покаянно просит принять его как брата!
Бранко спросил, насколько его руки измараны сербской кровью, и тот ответил, что всегда прикладывал все усилия, чтобы его подразделение в составе карательной экспедиции причинило как можно меньше зла. Но под бдительным оком своих командиров многого он не сумел избежать.