– Конечно, мистер Пэртон.
Больше таких разговоров у нас не было.
В конце месяца мне позвонили. Это был первый звонок за последние полгода. Я долго тянула с ответом, мне не хотелось брать трубку.
– Да?
– Ребекка, милая, привет! Это твоя мама!
– Мама? С чего это ты позвонила? Кто-то умер?
– Доченька… – она разрыдалась.
– Кто?
– Твой отец… он умер!
– Ты же знаешь, что мне все равно.
Она перестала плакать.
– Ребекка, как ты можешь такое говорить? Он любил тебя!
– Ага, слишком страстно. А ты его постоянно выгораживала, – я старалась сдержать слезы. Это были не слезы грусти, а слезы обиды и тяжелых воспоминаний.
– Ты же знаешь, что был неуправляемым из-за алкоголя… Кстати, он уже год как бросил пить!
– Восхитительно! Ровно год с того дня, когда он потерял свою дочь. Мам, я не хочу ни о чем вспоминать, а уж тем более оплакивать отца. Что-то еще?
– Да, Ребекка, – мать наконец-то заговорила серьезным тоном, – я продала мастерскую и часть денег перевела на твой счет. Надеюсь, это хоть как-то замолит грехи отца. Прости за то, что произошло. Я любила вас обоих и не могла разрушить семью!
– Поэтому наша семья сгнила изнутри.
– Мне очень тяжело, Ребекка. Прошу, приезжай. Хотя бы на несколько дней, чтобы проститься с отцом, – она снова начала плакать.
– Я подумаю.
– Ребе…
– Я сказала, что подумаю! И не проси от меня большего.
– Хорошо… – она поняла, что получила крохотный шанс на воссоединение с дочерью, поэтому всеми силами вцепилась в него и не хотела его упустить из-за своей настойчивости.
– Прощай, мама.
– Пока, доченька.
Я положила трубку первой. Она надеялась услышать еще что-нибудь. Но за эти несколько минут было сказано больше, чем за последний год моего проживания в Портленде.
Я положила телефон на стол и рухнула на кровать. Я смотрела в потолок. Просто смотрела. Вокруг меня текла жизнь: на улице, в домах поблизости, в соседних квартирах… А я лежала неподвижно. Мой душевный груз был настолько тяжел, что этот бурный поток жизни вокруг не смог бы сместить меня ни на дюйм.
Я чувствовала раскол. Раскол своего сердца на несколько кусков. Первый кусок остался дома, в Портленде, с моими друзьями и дальними родственниками. Другой – с Молли.
Вскоре я начала понимать, что денег, вырученных с продажи мастерской, хватит, чтобы я получила образование и устроила свою жизнь в Портленде. Мне не нужно будет убивать Пэртона и Найджела, ведь я буду уже далеко – в своей новой жизни. Но мне нужно завершить начатое дело. Я не могу остановиться на полпути. Деньги отца мне помогут. Поэтому я остаюсь в Нью-Йорке.