– Кристо.
Но Игры продолжались дальше, и не раз еще песок окрашивался кровью сражавшихся на нем бойцов. Уже не надеясь поучаствовать в сегодняшних поединках, Паола едва не пропустила своё выдуманное имя.
– Вор’рен’кай! Аэдаль!
Она не слышала, кого вызвали на арену перед ней, поэтому шла, немного растерянная. На песке уже стоял её противник и с неприятным чувством Паола обнаружила в нем кх’миса. «Ну что ж, – прошептала она себе под нос, – это будет поучительно!»
Распорядитель ударил в ладоши, и бой начался. Кх’мис повернулся к ней, его безгубый рот растянулся в плотоядной усмешке. Длинные руки разведены в стороны, словно он хочет обнять давно не виденного друга. Но только удлиняющиеся когти портили это впечатление. Волосы, не сдерживаемые тесьмой, метались, словно тысячеголовая гидра. Паола решила изменить привычную тактику боя. Она вытянула тьягу в сторону противника, следя за его передвижениями поверх клинка. Вторая рука, сжатая в кулак, была прижата к поясу. Вор’рен’кай бросился вперед, игнорируя клинок, полностью полагаясь на свою скорость. Он знал, что с одного, даже точного, удара его не убить. А его когти, стоит им только коснуться противника, выполнят своё предназначение. Когда он оказался в зоне досягаемости меча, Паола резко убрала клинок, вторая рука, сжатая до этого момента в кулак, распрямилась, и в лицо соперника полетела изрядная пригоршня песка. Не ожидавший такого финта кх’мис не успел ни зажмуриться, ни отвести голову. Вампирша, провернувшись на пятках, ушла вниз, развернувшись спиной и переменив хват на обратный, обеими руками вогнала тьягу в подбрюшье налетевшего противника. И тут же отпрыгнула в сторону, избегая встречи с ядовитыми когтями кх’миса.
Издав резкий птичий крик, Вор’рен’кай зашатался, но не упал, а бросился на вампиршу. Ей оставалось только выждать, когда кровопотеря даст о себе знать, и добить противника. Паола отшагнула назад, и со всей силы ударила ногой в живот набегавшего кх’миса. Не ожидавший еще одного грязного трюка, противник отлетел назад, пропахав спиной песок арены. Кровь тёмно-зеленого цвета брызнула во все стороны, но упрямец поднялся, шатаясь, словно дерево под ударами ветра. Трибуны взорвались криками. Исход боя был ясен всем. Но Вор’рен’кай хотел дотянуться хоть одним когтем до неуловимой противницы, до того, как смерть смежит его веки.
Сделав несколько шагов в её сторону, кх’мис всё-таки зашатался, из его рта выплеснулась кровь, ноги подломились, и он рухнул. Надгробным камнем в его животе торчала тьяга вампирши. Но Паола не торопилась забирать своё оружие. Тем временем служители арены подошли к поверженному бойцу, бесцеремонно хватая его за длинные руки. И в этот момент Вор’рен’кай ожил! С диким криком он вонзил когти в одного служителя и бурей налетел на другого, полосуя его когтями, словно чащобный кот. Людская кровь смешивалась с кх’мисской, образуя причудливые узоры. Но никто не оценил искусство, до боли в глазах вглядываясь в происходящее на арене. Паола благоразумно не вмешивалась в происходящее, рассудив, что служителям уже не помочь. А тем временем, истративший последние силы, кх’мис рухнул на поверженных им служителей и затих уже окончательно. Зрители ликовали!