– Они ушли, – сразу же раздался голос его спасительницы. – Кем бы они не были, они ушли. Тьма их разбери!
Хоук решился и всё-таки стянул повязку с головы. Первым в глаза бросилось звёздное небо, с застенчиво выглядывавшей луной. Обернувшись, он столкнулся глазами с черноволосой.
– Ну что?! Живой? Тебе, парень, несказанно повезло. Чего не скажешь о двух твоих спутниках. От второго остался лишь пепел. С дружком можешь еще попрощаться. Вон он, лежит, – она кивнула в сторону, где лежало тело Согры Шена. Поднявшись с трудом, Хоук сдержал позыв тошноты и, шатаясь, побрёл к месту, где лежало тело его товарища. Меч, сломанный у рукояти, одиноко поблёскивал в свете звёзд. Вот почему неизвестная тварь сумела добраться до весельчака и балагура Шена.
Хоук упал на колени рядом с телом однокашника. Рыть могилу в темноте было неразумно, да и бесполезно. Юношу забил озноб. Если бы воля Саретиса распорядилась иначе, то он бы, а не Шен, лежал бы сейчас здесь, уставясь невидящими глазами в ночное небо. Он чувствовал, как злые слёзы текли по его щекам, но вытереть или остановить их сил не оставалось. Что значили многолетние тренировки и экзамены, если неведомые твари с лёгкостью отобрали эту жизнь?! Хотелось рвать врага в клочья! Хотелось искупаться в его крови. Выйти в это мгновение одному против ратей! Но, всё тщетно! Отобранную единожды жизнь не вернуть! Так учили проповедники Саретиса, проводники его воли. Эти догматы вдалбливались в студентов с самого первого дня обучения. Почему же ему кажется, что тело убитого товарища дрогнуло? Что за судороги сводят некогда пышущее здоровьем тело?!
Внезапно, тело Согры Шена дёрнулось и, скрежеща зубами, зашевелилось. Вот невидящие глаза заполнил зеленый туман, и он стал подниматься. Несмотря на подгибающиеся ноги и безвольные руки, не могущие удержать меч, он вставал. Хоука впервые в жизни сковал страх, не дающий шевельнутся. Первобытный, не рассуждающий ужас сковал его мышцы. Он скорее почувствовал, как мимо метнулось тело его спасительницы. Отблеск фиолетового пламени ударил по глазам и под ноги юноши упала голова Шена. Уже начавшая меняться. Глаза потекли мерзкими разводами, зубы стали наподобие акульих, ушные хрящи самовольно принялись менять форму.
– Вот незадача! – Произнесла черноволосая, отряхивая руки жестом деловитой хозяйки. – Всё намного хуже, чем я думала. Итак, малыш, собирайся, и мы убираемся отсюда.
– Я не малыш! – огрызнулся Хоук. – Я….
– Мне это не интересно, малыш, – жёстко оборвала нарождавшийся протест незнакомка. – Я ухожу. Ты или идёшь со мной, или остаёшься здесь. Потому, как мне моя жизнь, – тут она хмыкнула, – как это ни странно, дорога.