— О том, как ты всегда будешь думать, что я хотел его там оставить.
У меня перехватило дыхание, и мне понадобилось время, чтобы ответить. Когда я решилась, то обрадовалась спокойствию своего голоса.
— А ты хотел? — спросила я, хотя ни на мгновение не поверила, что он желал этого. Уилл не такой.
Он покачал головой, опершись на дерево.
— Я сделал то, что хотел он, Джасинда. Я видел это в его глазах. Это всё, что я мог сделать.
Я медленно кивнула.
— Это правда.
Его глаза сузились и впились в меня.
— Но тебя это не устраивает.
— Я тебя не виню.
— Можешь не говорить. Я все вижу по твоим глазам. Ты мне теперь даже не позволишь коснуться твоей руки...
Его голос дрогнул.
Уилл считал, что я винила его за то, что мы потеряли Кассиана? Я вылезла из спального мешка, намереваясь объяснить ему, что это заблуждение. Быть может, поначалу я и сердилась на Уилла, но в какой-то момент поняла, что он сделал единственную возможную вещь, чтобы все остальные сумели выжить.
Уилл смотрел на меня спокойно и пристально, пока я приближалась к нему, шелестя сухой листвой под ногами.
— Что ты делаешь? — спросил он, когда я опустилась рядом с ним, чтобы доказать ему, что больше не злюсь на него... что верю ему. Верю в нас. Я была так зациклена на том, чтобы скрыть от него своё горе... так боялась уязвить его своей неприкрытой болью. Но вышло так, что я всё равно причинила ему боль.
— Показываю тебе, — сказала я.
— Показываешь мне что?
— Что с нами всё хорошо. Я знаю, что ты спас бы его, если бы мог. Я не хотела, чтобы ты думал, что я виню тебя. Я избегала тебя, потому что чувствовала себя виноватой.
— Виноватой?
— За то, что мне не хватает Кассиана. За то, что мне так... грустно.
Я покачала головой. «Грустно» показалось мне совершенно неподходящим словом. Я навсегда утратила часть себя. Часть меня мертва. Кассиан материализовался у меня в голове, и это было похоже на помутнение рассудка. Словно удар прямиком в живот, который перекрыл мне дыхание. Моя грудная клетка неравномерно вздымалась, борясь за глоток воздуха. Огненный локон волос упал на глаза.
— Тебе не надо притворяться, что ты не грустишь. Не нужно винить себя за чувства. За... — Уилл запнулся, и я видела, с каким трудом он произнес следующие слова. — Не вини себя за то, что он тебе тоже небезразличен.
Моё сердце сжалось, и я поняла, что моя любовь к Уиллу — верный выбор. И он всегда был верным. То, как Уилл сказал эти слова, доказывало, что мои инстинкты никогда не ошибались по поводу нас и него. Он бы никогда намеренно не сделал никому ничего плохого. Ни мне. Ни даже Кассиану.