— Он был моим другом… — выдавил я, такое незнакомое и горько-сладкое понятие.
Виктор схватил меня за бицепс и помог встать на ноги.
— Мы должны идти, сынок.
Виктор и я вышли из клетки, двигаясь сквозь толпу. По моей спине кто-то хлопал руками, поздравляя, я же опустил глаза и старался двигаться быстро, чтобы оказаться в коридоре. Потом я рванул в свою комнату ожидания. Оказавшись внутри, направился прямо в ванную, и меня стошнило в унитаз, тело покрыл холодный пот.
Виктор стоял около двери, ругаясь себе под нос. Я, мать его, понятия не имел, что со мной происходит. Я опустился на пол, из моих ран на плитку вытекала кровь. Виктор схватил два мокрых полотенца и прижал одно к руке, а второе — к горлу.
Я не дрогнул.
— Тебя надо зашить, сынок. Этот сай хорошо прошелся по тебе.
— Тогда сделай это, — ошеломленно ответил я.
Я никогда не чувствовал это… эту… боль раньше. Эта боль — вина? Была ли это вина? Я всегда блокировал это при убийствах. Те мужчины, с которыми я сталкивался на ринге, были лишь животными для забоя, а я был человеком, который нес им смерть. Не было никаких размышлений. Только инстинкт и долг в ГУЛАГе подталкивали меня вперед.
Но в этот раз… я чувствовал все: раскаяние, стыд, опустошение. Я был похож на мертвеца. Внутри я тоже чувствовал себя мертвым.
— Где ты живешь, сынок? — спросил Виктор, вытаскивая нить и иглу из металлической коробки над раковиной. Он стал зашивать мою руку. Я не чувствовал иглу, которая прокалывала мою кожу. Не чувствовал нить, соединяющую мою плоть.
— В спортзале.
Виктор замер и покачал головой.
— Черт, сынок. Просто… черт.
После того, как мои раны были зашиты, Виктор заставил меня принять душ и повел обратно в зал. Когда он ушел, я закрыл глаза, устроившись на тонком матрасе. Все, что я мог видеть, — это кровь, повсюду кровь. И 362, который смотрел мне в глаза, когда жизнь уходила из него.
Я никогда не чувствовал раскаяние или сожаление, но сейчас тонул в них.
16 глава
Киса
— Почему я снова должен отвезти вас в тренажерный зал, Киса? — спросил меня Серж, когда я встретила его на тротуаре, после того, как Алик высадил меня около дома моего отца. Папа к этому времени уже ушел, чтобы встретиться с грузинской Братвой, что привезли Голиафа, а Алик должен был присоединиться к ним этим вечером, поэтому я знала, что буду свободна всю ночь.
Так было всегда, пока продолжался чемпионат. Главари Братвы собирались, чтобы обсудить дела по всем направлениям. Но сегодня что-то было не так, мой желудок скручивало от нервного напряжения, словно что-то плохое должно было случиться. Я знала, что на это повлияло сразу две вещи: первая — это странное настроение Алика, вторая — странная реакция Рейза, после того, как он выиграл бой этим вечером.