Вся его боль и беспокойство исчезли, когда вспыхнула его улыбка. Это было именно так, как я себе представляла, не считая порезов и ушибов, портивших его красивое лицо.
- Да? – выдохнул он.
- Да.
- Скоро?
- Я перевезу свои вещи постепенно. Но я буду ухаживать за тобой.
Он потянул мою руку, и я опустила свое лицо ближе, чтобы он поцеловал меня. Я знала, каких усилий это требует от него, поэтому отстранилась.
- Но сейчас ты будешь отдыхать.
- Уже мной командуешь.
- Привыкай к этому.
Он сжал мои пальцы.
- С удовольствием.
Я села, поглаживая его руку.
Мы молчали несколько минут.
- Эйвери…
- Хм?
- Можно мне три?
Я прижала его руку к своему лицу.
- Я так сильно люблю тебя, Даниэль Спенсер, и я не могу вспомнить, какой была моя жизнь до встречи с тобой.
- Хммм.
- Я буду выхаживать тебя.
Он надул губы.
- Это включает губку?
Я засмеялась, затем встала и прижалась к его губам.
- Я никогда не отпущу тебя. Ни за что.
- Идеально.
Я снова поцеловала его, улыбаясь, когда его губы потянулись к моим.
- И еще бонус. Я не могу дождаться, чтобы жить с тобой. Я хочу быть с тобой каждый день.
Он вздохнул, закрывая глаза. Наш короткий разговор исчерпал его. Но на губах играла улыбка.
- Мне нравится бонус.
Даниэль
- Это последняя? – спросил я.
Эйвери кивнула, оглядывая свою квартиру.
- Ты уверена, что не хочешь эту мебель, Спрайт? У нас много пространства.
- Нет. Кое-что из этого я приобрела на барахолке, а некоторые вещи уже были здесь, когда я переехала. Девушка, которая будет здесь жить, в восторге от них. Мою кровать можно поставить в гостевую комнату, и мы уже взяли те вещи, которые я хотела видеть в твоем доме.
Я поцеловал ее в щеку.
- В нашем доме, - напомнил я мягко.
- В нашем доме, - согласилась она. - Наш дом.
Я снова поцеловал ее. Дом был домом только тогда, когда она была там, и теперь она будет там каждый день. Я был избалован всегда, когда она была рядом.
Проведя пару дней в больнице, я почувствовал облегчение, когда меня выписали, и я смог вернуться домой. У меня все болело, загипсованная рука доставляла неудобство, а ребра горели огнем каждый раз, когда я двигался. Но было здорово вновь войти в свою дверь, даже если я двигался со скоростью улитки.
В течение следующих нескольких недель я узнал, насколько мало́ мое терпение к моим физическим недостаткам. Мне во всем нужна была помощь, и пришлось положиться на свою семью и Эйвери. Она взяла отгул и была со мной первые пару недель. Эйвери взялась за мое выздоровление лучше, чем я бы смог, редко теряя со мной терпение. Я ненавидел, что нуждался в помощи, чтобы принять душ, одеться, сесть и даже побриться.