— Полагаю, из-за того, что там нельзя быть самим собой? — спросил парень, отпивая чай. На блюдце сиротливо лежал недоеденный кусочек торта, а рядом медленно оседала витая пирамидка мороженного.
— Угу, — кивнула пони, скосив глазищи куда-то в сторону, — давай уйдем?
— А как же сладости? — натянуто улыбнулся Вик, окинув взглядом блюдо, — Пропадут же.
Единорожка выдавила точно такую же улыбку, после чего сказала:
— Знаешь, что… а давай вообще уйдем? И заберем с собой пирожные.
— …И пусть всем будет стыдно! — подхватил тон единорожки Виктор, чувствуя себя фрондерствующим школьником, решившим сделать что-то назло занудным взрослым.
…Пока они шли к парковке флаеров, Лира улыбалась и хихикала, держа пакет с пирожными полем телекинеза. Они с Виком шутливо пихались на ходу, оба чувствуя себя балующимися детьми.
Виктор внезапно понял, что ни с кем из знакомых так не смог бы. Это было всё равно что вернуться в беззаботное детство, где можно дурачиться и делать веселые глупости просто потому что хочется. Когда он оглядывался назад, прошлое одиночество казалось настолько чудовищным, что в спину будто тянуло промозглым сквозняком.
Мысли Лиры были сходны, однако взгляды некоторых людей, изредка мелькавшие на краю зрения, ее пугали. Взгляды, полные презрения и даже ненависти. Но страшнее всех были старые глаза на молодых лицах, исполненные такого холода, что их взгляд казался осязаемым.
В качестве сравнения вспоминалась школьная страшилка о Тонком Пони и иссушенных душах из глубин Вечнодикого леса.
Но страхи в этот вечер отступили перед незамутненным весельем, взаимным доверием и как знать, возможно, началом настоящей дружбы между человеком и пони…
Когда они вернулись в квартиру Виктора, что располагалась в небесной вышине одного из зданий-башен Белого города, Лира решила продолжить прерванное развлечение. Пока Вик делал чай, пони переоделась обратно в тунику, распустила прическу и устроилась на диване в гостиной.
— Визор, включись, — сказала единорожка, вспомнив слова Вика о голосовом управлении и потом смущенно добавила, — пожалуйста…
— Канал? — осведомился механический голос системы, заставив пони вздрогнуть.
Единорожка замялась. Было так непривычно разговаривать с пустым местом. Походило на магию.
— Э… какие-нибудь… весёлые игры? — выдавила Лира.
На экране появилась ухоженная лужайка, напоминающая школьный двор. Впечатление усилилось, когда в кадре появился темноволосый мальчик в джинсах, кепочке и футболке. Он куда-то шагал, и камера сопровождала его, держа в кадре лицо и верхнюю часть тела. В кадре стали появляться другие дети на фоне чего-то напоминающего внутреннюю площадку стадиона.