На мордочке Рейнбоу вдруг появилось удивленное выражение:
— А, Фрэнки… Я т-тя помню. Т-ты пару раз заходил к нам в гости… любитель жестких п-проникновений.
— Я типа про то же, поняша. Тебе вроде как нравилось, как насчет повторить?
— Фрэнки… с-сука… Молестию тебе в тещи, — в голосе Рейнбоу заклокотала настоящая ненависть. Пегаска повернулась к Лире, которая в шоке взирала на происходящее, — И п-почему ко мне всякие ут-тырки вечно липнут?..
Человека не смутил отказ пегаски. Он улыбнулся и сказал:
— Я тебе отстегну, малышка, все честь по чести. Синтетам вроде тебя всегда нужны деньги. А ты мне и вправду нравишься.
Рейнбоу Дэш нашла в себе силы подняться со стула и опуститься на четыре копыта. Человек тоже поднялся и, протянув руку, попытался погладить пони по короткому гребню гривы. Пегаска с невнятным рыком нагнула голову и прижала уши, уворачиваясь от ладони.
— Ща я тебе… отстегну по чести… — процедила она сквозь зубы.
Лира ничего не успела сделать и даже толком рассмотреть. Но человек вдруг согнулся пополам, хватаясь за пах, куда пришелся удар подкованного копыта.
Не обращая внимания на онемевшую единорожку, Рейнбоу Дэш крутанулась на месте и добавила еще один удар по лицу начавшего падать человека. В воздух взметнулось несколько капель крови в сопровождении пары зубов.
— К-как я давно хотела это сделать, мать твою… — выплюнула Рейнбоу слова, — С-сука. Ненавижу… Сегодня просто праздник на празднике, разорвать мою задницу.
С этими словами Дэш уселась обратно за стол и вновь потянулась к бутылке. Из зала раздалось некоторое количество аплодисментов и одобряющего понячьего топота. Лира заметила, что в основном, топот исходил от пони, на которых красовались ошейники и прочие признаки рабства. Кто-то из пони заработал от хозяев подзатыльник или рывок поводка за это выражение чувств.
Стонущего человека унес дюжий охранник, тихонько показавший Рейнбоу поднятый вверх большой палец. Та не обратила внимания.
— Кто такие синтеты, Дэш? — спросила Лира, чем вызывала взрыв пьяного смеха, — Что такого смешного я сказала?
Рейнбоу еле справилась с приступом гомерического хохота и ответила:
— А т-ты… поняша, думаешь, что ты… ха-ха… из этой… Квестии?
— Эквестрии, да. А почему «думаешь»? Ты что же, забыла свой дом?
Новый взрыв хохота сотряс лазурную пегаску.
— Ну если т-тебе будет так легче… Я родилась ж-жеребенком уже в этом мире. И если и была в этой твоей стране фей, то забыла об этом.
— А что ты помнишь самое-самое первое? — постаралась подбодрить пегаску Лира, но напоролась на тяжелый взгляд.