Памятные столбы на окраине с вырезанными на них ликами почивших предков. Частокола вокруг деревни не оказалось. Видимо, росомахи не боялись никаких набегов. Хотя по оценке Ольги, Звериное полесье было поменьше, чем Ивовый дол. Мужики у росомах все как на подбор оказались крупными и плечистыми. К тому же еще и молчаливыми.
Дом Боровика отличался от остальных домов поселка наличниками с ажурной, как кружева, резьбой. Высокое крыльцо чисто выметено. На ступенях крыльца сидела бледная молодая женщина, обнимала двух детей почти одинакового возраста в длинных рубашонках. На лице у неё читались отчаянье и страх. Похоже она пыталась смириться с мыслью о скорой смерти мужа.
Несколько мужчин подошли к избе и пялились на Ольгу. И пялились как-то недобро. Наверное, им рассказали в красках о её насмешке над Храбром. Но вот при старосте Зоране никто задираться не смел. Да и с ведуном связываться тоже не каждый смельчак посмеет. Хотя, наверняка им этого очень хотелось.
— Ты, Хельга, далеко от меня не отходи, — предупредил ведун девушку.
Спутники переступили порог дома и прошли в светлую горницу избы. Ольга подивилась, как все было устроено в ней уютно и просто. Лавки по стенам, устланные полотенцами с зелеными кружевами по краям. Беленая и расписанная разными травянистыми узорами печь. Больной лежал в отдельной комнате на деревянной кровати с резными каретками, укутанный по самый нос, и смотрел отчаянно в потолок. Глаза его были чуть прикрыты, и он тяжело дышал.
— Здравствуй, сват, вот привел к тебе целителей, — сказал староста и мотнул в сторону Пересмысла и девушки.
Олька тихо поздоровалась с больным, но он не ответил, только чуть приоткрыл глаза, посмотрел на неё и снова закрыл их. Рядом с кроватью девушка приметила бадью.
— Так, тошнит? — спросила она больного Боровика.
— Да, все время тошнит — ответил за него Зоран. — И живот болит, точно режут его.
Ольга подошла к Боровику, откинула одеяло. У больного и пощупала живот. Тот вскрикнул и дернулся, пышная борода сползла набок.
— Точно, аппендицит, — заключила Ольга. — Придется вырезать.
— Ой, — вздохнул родственник. Больному же было все равно.
— Или готовьте еще дерево на новый тотем для усопшего! — заключила девушка и забрала розовые волосы в тугой хвостик на затылке и принялась ощупывать живот больного со всех сторон.
Пересмысл присел на край кровати и внимательно наблюдал за манипуляциями девушки. Зоран поглаживал свою бороду и стоя в стороне.
Закончив осмотр, Ольга повернулась к Пересмыслу и быстро затараторила:
— Нужен нож, маленький, но самый острый и крепкое вино.