Еще раз ведун перечить не решился, лишь плюнул под ноги.
— Так, чистоту соблюдаем! — сделала замечание девушка старику голосом прокурора на допросе.
Дедок чуть не подавился и прикрыл рот ладонью.
Ольга взяла глиняную плошку с полки за печкой, накрошила в неё сушеных грибов и залила медовухой. В другую плошку тоже немного налила медовухи для обработки ножа и ниток с иголкой. Медовухи девушка потратила малую часть, оставив добрые полбутыля в сохранности.
— Все закончим — вместе разопьем! — подмигнула юная целительница, стараясь сбросить напряжение, которое, словно электрическое поле, витало в воздухе. Она старалась говорить увереннее, нервотрепки ей и самой хватит, нечего старика до инфаркта доводить.
Они помогли Боровику подняться с кровати и дойти до стола. Мужик не сильно упирался, но лицо у него было мертвецкий бледным и покрытым липким потом, словно маслом. Потом лекари положили его на столешницу, устланную чистой тканью.
Мухоморы с медовухой мужик выпил залпом.
Вместо медицинских халатов целители переоделись в чистые исподние рубахи до пят. Притом, Ольга переоделась прямо тут же, непривычно не стесняясь присутствия старика.
— Слышал сказки про мертвую и живую воду? — спросила она у старика-птицы.
Пересмысл мотнул головой:
— Есть сказание, Про хозяйку мертвой и живой воды
— Дак вот, мертвая вода — исцеляет… убивает гниль, затягивает раны, создает эту стерильность…
Пересмысл, конечно, ничего не понял, но видимо сделал в голове какие-то странные заключения.
— Дак ты, стало быть, та самая хозяйка?!
— Хозяйка — хозяйка. Продезинфицировать надо. Вот, что я имею в виду.
— Что сделать?
— Протереть живот надо спирт…..медовухой, — опомнилась Ольга. — Дед, слышишь, помогай! Ты у меня за медсестру сейчас.
— За чью сестру?
— Короче, дед делай что говорю, — ворчала недовольно девушка с и примерялась где будет делать разрез.
Пересмысл насупился, сдвинул брови.
— Ты, поаккуратней, я все же уважаемый человек, как-никак…
— Давай, уважаемый, помогай! Если Боровик «отъедет», то уважать тебя будет на одного меньше! — скрипнула зубами целительница и, наконец, наметила место разреза. Вроде у трупов аппендикс был именно в там. Заодно и проверим…
Пересмысл выполнил поручение со всей ответственностью. Надо сказать, оказался он не из брезгливых. Да уж, решил стать врачом — терпи кровь и дерьмо! Так, кажется, пытался отчим отговорить Олю поступать на медицинский…
Спустя два часа.
Ольга, ничуть не стесняясь старика, уселась по-турецки на пол рядом с импровизированном хирургическим столом, на котором сном младенца спал пациент. У больного на животе виднелся только что заштопанный красными шелковыми нитками разрез.