Так и сговорились. Ася, дочь Боровика, с этого дня должна была поселиться в Ольгиной избе и взяться не только за обучение, но и ведение быта. После того, как выяснились отношения с девушкой, Ольга, как и хотела, отправилась в мастерскую Лана.
Перегонный куб был готов к первому запуску. Гончар смастерил достаточно большой резервуар, водрузил его на небольшую печурку из кирпича, наколол щепы для растопки. Кроме того, придумал он и очень плотную крышку, которую, после того как залили брагу, залепили тестом, чтобы винные пары не выходили в воздух. Под змеевик приспособили корыто с водой из колодца, чтобы пар остужать.
Процесс пошел. Брага забурлила. Лан и Ольга сели на лавочку у своего детища и теперь с нетерпением ждали результата. Результат недолго заставил себя ждать. спустя пятнадцать минут первые живительные капли начали наполнять подставленный под конец медной трубочки кувшин.
И только налили то, что получилось, в красивую кружку, сработанную гончаром. Первый спирт, теперь не придётся мыть раны сладкой медовой брагой, на которую слетаются все мухи. В мастерскую влетел полупьяный Сом. Глаза у него были красными от слез, а лицо перекошено от злобы.
— Ты, жаба, все хвостом-то крутишь! — гаркнул он на Ольгу и, сжалкулаки, встал над ней.
Ольга даже бровью не повела.
— У жабы нет хвоста, — подметил неудачно Лан.
Сом схватил его за плечо и сдернул с лавки. Тот упал на пол мастерской и разлил самогон.
— Стоять… — рыкнула на Сома Ольга. — Вышел отсюда, и потом зашел как надо: со стуком и вытерев ноги.
Ее лицо в одно мгновение преобразилось от гнева. Стало жестким, мрачным. Розовые волосы сами собой потемнели и сделались фиолетовыми, в глазах промелькнула голубая искорка.
Сом уставился на Ольгу, онемел, а его хмельной взор стал рассеиваться. Здоровенный детина испугался миниатюрной девушки, но отступать не думал.
— Как ты смеешь заявляться сюда и что-то требовать? — Ольга приподняла одну бровь и надменно посмотрела на разбушевавшегося оборотня. Надо же, откуда только в ней взялось столько смелости? Ведь Сом мог прихлопнуть ее только одним неловким движением.
Лан поднялся на ноги и попытался здоровяка успокоить уговорами:
— Давайте поговорим и решим все спокойно.
— Пошел вон, дрищ! — отмахнулся от гончара Сом. — Все из-за тебя, из-за тебя отец Асю из дома выгнал! — завыл он и весь покраснел.
Лан кажется не понимал, о чем идет речь, и повел плечами.
— Лучше было бы, если б Боровик Асю колотил? Поживет у меня немного! За напрасные наговоры можно и жизни лишиться! — Вот это сказала, да за такое Сом мне голову самой оторвет!