— Мигом Аню сюда! — приказал он повару.
— Отставить, — сказал Филин сорвавшемуся с места Удовико, — сама бежит.
— Кого убило? Ранило? — еще издали крикнула Аня.
— Глаза, глаза ему посмотрите…
— Миною или чем?
— Проверьте глаза!
— Я тичас, товарищ капитан, тичас… — От волнения Аня не могла выговорить «сейчас». — Ванечка, глянь на мою руку… Видит, видит, товарищ капитан… видит! Ой! Не реагирует…
— Что вы цацкаетесь с ним! — прикрикнул капитан. — Боец Федоров, ко мне!
Ваня подошел к Богдановичу, обожженные губы не давали слова вымолвить.
— Боец Федоров, марш к комиссару!
Парень четко повернулся к Филину.
— Все видит, — заключил капитан. — Где бутылки с горючкой взял? Покажи рукой!
Ваня протянул руку в сторону переднего края, откуда слышался треск пулеметов.
— Утащил с огневых Дымова, — сразу определил комиссар.
— Лейтенанта Дымова ко мне! — потребовал капитан.
Повар бросился исполнять приказ…
Аня смазала пострадавшему лицо, затем стала бинтовать. Капитан сердито вышагивал. Филин старался успокоить его.
— Откуда ему знать, что горючка без спичек вспыхивает?..
— И нечего знать! — еще больше возмутился Богданович. — Из-за этого пожара нас могли разбомбить! Люди без боя погибли бы!
— Все-таки мальчишка… Рядом война, а ему приходится кашу варить…
— Жалость, комиссар, иногда боком выходит.
— И жестокость тоже, товарищ капитан.
— Ты где учился?
— В университете на истфаке.
— А я историю изучал на войне. В финскую командир у нас пожалел одного. Разожги, говорит, махонький костер, погрейся. Этот огонек стоил жизни роте солдат.
Ваня склонил голову. Слова капитана жгли больнее горючки.
Запыхавшись, подбежал повар:
— Лейтенант Дымов с пехотой сорвался!..
— Как это сорвался? — Капитан гневно посмотрел на Удовико.
— А так, значит… Немец атаковал наших… Пехота пошла на немца… И лейтенант Дымов с ними…
— И бросил свое подразделение?
— Выходит…
— Выходит?! Война это вам или детский сад?
Повар с перепугу уже ничего не соображал:
— Не знаю, товарищ капитан…
— Что?!
— То есть война, война…
Капитан показал пальцем на Ваню, которого заканчивала бинтовать Косопырикова.
— Под конвоем немедленно отправить в тыл и сдать военному коменданту. Черношейкина ко мне!..
Повар припустился бежать. Навстречу ему, тяжело дыша, со сбитой назад пилоткой и слипшимися на лбу от пота и земляной пыли волосами, с которых по лицу и шее струились подтеки, спускался в балку, покачиваясь словно пьяный, лейтенант Дымов. Увидев Богдановича, он отер тыльной стороной ладони лицо, оправил на ходу гимнастерку, пилотку и, весь подобравшись, уже твердым шагом подошел к Богдановичу.