— Ступайте в ровик! — крикнул им Ваня, чтобы сохранить их до времени (так всегда поступал лейтенант). — А вы двое таскайте снаряды!
Замковый и подносчик поначалу терялись. От каждой мины припадали к земле. Но мальчишка бесперебойно вел огонь, и им ничего не оставалось, как помогать ему. А в бою, когда занят делом, страх отходит.
Ваня едва успевал наводить орудие и палить по танкам, которые со всех улиц ринулись на площадь. Что делалось у других орудий? Как там лейтенант, комиссар, Черношейкин и другие?.. Этого Ваня не мог увидеть — вокруг все закрыло вздыбленной землей. По звонким выстрелам «сорокапяток» понял, что они ведут бой.
Сколько продолжалась первая атака, он не знал. В горячем бою теряешь чувство времени — иногда минута покажется часом, и наоборот.
Танки не смогли прорваться на площадь, восемь из них остались гореть. Один танк поджег Ваня. Остальные стали отползать к развалинам. Не успели они скрыться, как опять налетели самолеты. Бомбили долго. Потом снова атака… Ваня по слуху определил, что крайнее орудие уже не стреляет. Что с лейтенантом?
А в это время Дымов и комиссар сами вели огонь из противотанковых ружей, потому что оба бронебойщика погибли в самом начале боя.
Несколько раз лейтенант оглядывался на левое орудие. Но через бурую стену сухой земли ничего не было видно. «Успел ли уехать Ванюшка на ту сторону Волги?» — подумал с тревогой. Ему жаль было, что они по-настоящему не простились, и очень хотелось, чтобы «братишка» сейчас был в безопасности.
После второй бомбежки он собрался бежать к левому орудию, а пришлось броситься к правому — туда угодила бомба. Откопали они с комиссаром наводчика — и снова к бронебойкам…
Теперь фашисты двинули вперед автоматчиков. Снопы пуль с грохотом отбойного молотка стучали по щиту орудия. Только Ваня успел пригнуться, как вдребезги разнесло панораму и убило подносчика снарядов.
— Давай сюда! — махнул Ваня одному из бойцов, что укрывались в ровике, и стал наводить орудие по стволу.
Танки все ближе… А «охотники» с бутылками горючей смеси молчат, словно вымерли в круглых «колодцах». «Живы ли они?.. — подумал Ваня. Если погибли, и нам жить недолго…» Он не знал, что лейтенант запретил «охотникам» вступать в бой, пока танки не минуют их, чтобы наверняка швырять бутылки в моторную часть.
Вот уже больше десяти танков проскочили «колодцы» и с ревом устремились на пушки. Сейчас раздавят!.. Но тут им в хвост полетели бутылки с горючкой. Синим огнем запылала жидкость на броне. Загорелись моторы, взорвались башни со снарядами. Идущие следом танки застопорили. Поползли назад. А истребители продолжали бить по ним из орудий.