Мои часы показывают без двадцати пяти десять. Уже почти полчаса, уже почти час в пути. И я легко продержусь ещё час, два, три, столько часов, сколько захочу. Тяжело, но хуже не будет. Куда подевалась моя головная боль? Исчезла оттого, что я о ней позабыл.
Наверху.
Пока мы отдыхаем, силач даже не снимает рюкзака. Он стоит, опираясь на камень высотой точно в расстояние от дна рюкзака до земли. В скрещенных руках он держит сложенный штатив от теодолита, как копьё.
Я раскладываю карту на земле и достаю компас. Пытаюсь развернуть карту вдоль линии север-юг. Но нигде вокруг я не нахожу горизонтальной поверхности, а если компас лежит не горизонтально, то стрелка не может свободно вращаться. У меня дрожат руки, и поэтому я не в состоянии и держать компас на ладони; в любом случае, я не могу держать его и карту одновременно. Я стою на земле на четвереньках, и камни впиваются мне в колени.
— Что ты ищешь? Север?
Арне садится на корточки рядом со мной. Он разворачивает карту и говорит:
— Вот так.
Теперь я вижу, что висит у него на шнурке. Это маленький пластмассовый туристический компас. Он держит его в левой руке. Компас жидкостный, и поэтому всегда указывает более или менее на север — ему не требуется горизонтальной поверхности.
— Сейчас мы здесь, правда? — говорю я, упираясь пальцем в карту.
— О! Нет, нет, — отвечает Арне. — Пока мы только вот здесь.
Обглоданным жёлтым карандашом, размером с мизинец, он указывает в точку на три сантиметра южнее моей. Три километра.
Я смотрю на карту, а потом вдаль, пытаясь сопоставить рельеф с рисунком. Поднимаю одно колено, от этого усиливается давление на другое, и боль становится острее. Пытаюсь сесть, но понимаю, что тогда придётся слишком сильно наклоняться вперёд для того, чтобы рассмотреть карту. Чёрт, не в форме я сегодня. Что они обо мне подумают? Не хочу быть всеобщим посмешищем, только не это.
Я должен заставить их отзываться обо мне с уважением! Всё должно получаться у меня так же хорошо, как и у них. И даже лучше.
Чёрная тень течёт с Ваддасгайссы по равнине перед южным склоном. Вне тени земля то светло-зелёная, то цвета травы, то тёмно-зелёная, то коричневая. Розово-голубое небо отражается в мелких озёрах и извилистых протоках цветом анодированного алюминия.
Все озёра соединены протоками. У меня нет никаких причин заподозрить, что какая-нибудь из попадающихся нам по пути впадин — метеоритный кратер. Впрочем, до сих пор я видел метеоритные кратеры только на картинке. Даже если они здесь есть, совсем неочевидно, что я сразу это пойму.